Теперь они парили у края родного дома, и ему предстояли трудные решения. Большинство из них относилось к политической ситуации дома, но что сильнее всего его тяготило, так это вопрос, как поступить с Антеей.
Он постучал в люк второй гондолы катамарана.
— Войдите, — сказала она изнутри.
Восемь часов назад он глядел, как она перебирается сюда, как она цепляется за перекладины трапа, а встречный ветер рвет ее одежду и рюкзак. Чейсон чуть было не велел Дариушу сбросить скорость до упора, но они пролетали между грядами облаков, которые полностью закрывали навигационные маяки, и полагались на инерцию, чтобы не свернуть с прямой. Если бы они снизили тогда скорость, то рисковали отклониться, даже не подозревая об этом, а затем, разогнавшись снова, улететь прямо в зиму. На краю цивилизации нет ничего проще, чем заблудиться.
Держа Слипстрим в виду, они могли позволить себе послабление, поэтому, пока Чейсон забирался во вторую гондолу, встречный ветер был несильным. Антея сидела, уцепившись ногой за перекладину, и вшивала перья в одну из пулевых пробоин в своих крыльях. Возле ее головы кружили маленькие белые пушинки, словно любопытные феечки.
— Адмирал, — с нейтральным выражением произнесла она. — Мы прибыли?
— В Слипстрим? — Он поднял руку к знакомому свету, льющемуся в иллюминаторы. — Почти. Мы уже пролетели несколько грибных ферм. — Она кивнула; после небольшой паузы он сказал: — Вы все это время знали.
— Я знала о «Разрыве», и о беспорядках. — Она кивнула. — Я знала, что кто-то отправился выручать вас из тюрьмы, хотя, клянусь, я не знаю, кто это был. Верные вам сослуживцы, наверное. Вот так я оказалась в том районе.
Он кивнул. Чейсон давно прикинул, что Антея путешествовала в одиночку, а для такого впечатляющего взлома тюрьмы потребовались бы ресурсы отнюдь не одного человека. Он надеялся, что она сможет уточнить, кто это был, но раз Антея сказала, что не знает — вряд ли она в этом врала.
Она скорчила гримаску.
— Чейсон, мне действительно необходимо растолковывать, почему я утаила от вас эти факты?
— Нет, — сказал он. — Я просто раздосадован.
— Почему? — Она раздраженно бросила штопку в вязаный мешочек. — Вы с самого начала построили наши отношения на конфронтации. Я пришла к вам за информацией, а вы отказались ее мне дать. С чего бы мне что-то сообщать вам?
Он помедлил, затем сказал:
— Антея, отныне и впредь все меняется. — И услышал, как реактивный движок снаружи запел тоном выше.
Она мрачно оглядела чиненые крылья.
— Вы хотите сказать, что мы себе устраивали маленькие каникулы, отдыхали от вражды, — сказала она. — А теперь они кончились.
— Вражды? — Он поднял бровь. — Все настолько плохо?
— Нет, нет, я не имела в виду… — Она покачала головой. — Вы пришли сюда, чтобы вышвырнуть меня из лодки? Или только связать, как Кестрела?
— Давайте поговорим разумно, — сказал он. — Ключ к Кандесу никуда не денется ни завтра, ни на следующей неделе. Вряд ли ваша мечта вдруг станет несбыточной за месяц или год. Я прошу вас отложить эту вашу миссию. Дайте мне вернуться домой и сделать то, что я должен, а потом, когда все кончится, мы сможем поговорить о том, как быть с ключом. Вы, ваши люди и я.
— Ах, — сказала она. На ее глазах выступили слезы, и она яростно их вытерла. — Если бы это было так просто… — Некоторое время она скользила взглядом вокруг, направляя его куда угодно, только не на адмирала; казалось, она вот-вот заговорит, но так и не заговорила. Затем: — Маловаты оказались каникулы, а?
Он не смог удержаться от улыбки:
— А вы очень даже хороши, если прижать вас в углу. — Едва это произнеся, он сообразил, что у фразы получился двойственный смысл. Антея наконец посмотрела ему в глаза, и ее губы изогнулись в улыбке — она явно подумала о том же.
Он услышал собственный голос, выговаривающий:
— Мы еще не дома.
Огромные глаза Антеи расширились еще больше.
— Еще нет, верно. — Она задумчиво оглядела его. — Знаете, Чейсон, в вашей жизни все же случаются моменты, когда вы можете что-то сделать ради самого себя — так просто будьте собой.
— Там, в общежитии, — сказал он, — вы планировали соблазнить меня. — Она пожала плечами. — И все же не стали. Это был один из тех моментов?
— Вы же знаете, что да. — Она заколебалась. — Это был единственный раз, когда мы были честны друг с другом, правда?
— А сейчас?
— Ты же сам сказал. У нас есть пара часов.
Она взглянула прямо и испытующе.
Чейсон потянулся к ней.
После любви чейсон заснул. Он выдохся не только физически, но и эмоционально. В его сны вторгался гул мотора катамарана и мягкое покачивание, с которым тот пролагал путь в облаках. Временами ему казалось, что он снова на «Ладье», и он ожидал проснуться под звуки летящего полным ходом военного корабля; в иные моменты он страшился, что вновь оказался в камере, и как за спасательный круг цеплялся за шум двигателя.