Антея затормозила перед скалой в шаге от хижины. Она потянулась к заржавевшей щеколде, но заколебалась. Бездумная поспешность — вот чего хотел от нее Гонлин. Вот что имел в виду Чейсон: Гонлин намеренно провоцировал ее распахнуть эту дверь, не задумываясь о том, что лежит за ней.
Зачем бы ему это?
Она облизала пересохшие губы. Пальцы ее задрожали в дюйме от щеколды. Она вдруг уверилась, что, дернув щеколду, схлопочет пулю в сердце или шрапнель навылет. Зачем Гонлину оставлять ее в живых после его жестокого шантажа? И все же нужно было узнать, здесь ли Телен.
Она оглянулась. Эрик, стоя возле другой лачуги, наблюдал за ней. Альтернативы, похоже, не было; она обхватила пальцами задвижку.
Вдали что-то грохнуло, и она услышала крик Чейсона. Эрик повернул голову, чтобы посмотреть, и в эту краткую секунду Антея скакнула между грубым каменным потолком и полом за угол лачуги и скрылась в тени. Эрик снова оглянулся, на мгновение замер, затем решительно повернул прочь, двигаясь на звук драки. Антея как можно тише подплыла к боковому окну хижины. С колотящимся сердцем она заглянула внутрь.
Там была Телен. Она висела в воздухе, совершенно неподвижная, с абсолютно ничего не выражающим лицом. Ее взгляд был устремлен к двери лачуги.
Никаких пут.
Антея уставилась на нее, пытаясь найти подсказку, как поступить. А пока она смотрела, неподвижность Телен начинала казаться странной. Даже, можно сказать, неестественной.
Нет, она не могла быть мертва — Антея увидела, как та моргнула, и немного расслабилась. Она стала ждать, пока сестра снова моргнет, просто ради подтверждения увиденного. Потянулись секунды.
Прошло целых двадцать секунд, прежде чем Телен опять моргнула. Антея засекла время, и снова прошло ровно двадцать секунд, прежде чем сестра моргнула в третий раз.
Моргнула движением таким же медленным и выверенным, как ход часовой стрелки. По загривку Антеи пробежали мурашки. Она заглянула в окно больше минуты назад, а Телен вообще не пошевелилась. И вместе с тем она не спала, ее взгляд упирался в дверь, через которую предстояло войти Антее.
Антея отступила в тень. В чем дело? Телен одурманена? Поначалу это казалось лучшим из объяснений, но если бы она была под наркотиками, то свернулась бы в позе эмбриона, как большинство спящих в свободном падении. Телен спала в невесомости именно так, Антея это прекрасно знала. Однако мышцы Телен удерживали ее тело выпрямленным. Она не спала.
Антеей овладел какой-то сверхъестественный ужас. Она сообразила, что продолжает пятиться в глубину темной плоскости, рассекавшей надвое астероид Раш.
Должно быть, она что-то упустила, какую-то подсказку к тому, что происходит. Антея яростно ущипнула себя за предплечье. «Думай, идиотка!» — прошипела она сама себе. Что сделал бы в этой ситуации военный тактик Чейсон Фаннинг?
Он поставил бы себя на место врага. Итак, чем же только что занимался Гонлин? Выводил ее из равновесия, конечно, и вполне сознательно. Он не мог надавить на Антею, чтобы она явилась сюда, или привести ее силой, потому что она по-прежнему оставалась его человеком; насилие над ней плохо сказалось бы на морали ее прежних друзей. Притом он хотел, чтобы она явилась прямиком сюда, а не… куда? Антее больше некуда было идти.
Или же было куда? И это «куда» бросалось в глаза настолько очевидно и убедительно, что Гонлин почувствовал, что должен эмоционально врезать Антее под дых, чтобы не дать ей подумать о нем. Он не мог позволить ей раздумий, потому что то место его беспокоило — его и всех его людей. Или, точнее, перепугало и… запечатало здесь?
Она снова зашипела, на этот раз удивленно и зло. Антея отвернула прочь от рудничных лачуг и стала наощупь выбираться вдоль сужающейся каменной расщелины. Через несколько минут она вылезла из неширокого разлома меж корней клена.
Она оглянулась. Телен все еще находилась внутри. Если это действительно была она; но коли так, Гонлин точно должен с легкостью отпустить ее теперь, когда заполучил адмирала. Антея уцепилась за эту мысль и огляделась вокруг.
Она парила в странном сумеречном мире одетых в кору колонн, которые увенчивала густая листва. Длинные, похожие на канаты стволы деревьев вздымались на сотни футов над поверхностью астероида, прежде чем распуститься ветками и листьями. Сейчас, когда солнце Слипстрима переключилось в фазу техобслуживания, единственный свет давало зарево далеких окон, и лишь малая его доля пробивалась сквозь листву. Проще всего оказалось взобраться по одному из стволов до кроны дерева, откуда хоть что-то было видно. Дальше она перепрыгивала с ветки на ветку, возвращаясь в обход к гигантскому подвешенному камню.