– То, что нам и требовалось.
Грас видел, что молодой человек встревожен. «Интересно, – подумал он, – осознает ли Ланиус, насколько его волнение заметно. Скорее всего, нет».
– В чем дело? Что случилось?
Голос Ланиуса звучал враждебно, и в нем чувствовалось заметное напряжение. Грас знал, что зять не любит его, и не осуждал за это: какие еще чувства можно испытывать к человеку, который отобрал власть, по праву принадлежащую тебе? Что касается нервов – на это вообще можно не обращать внимания.
– Скажи мне, что ты знаешь о черногорцах? – спросил он.
Ланиус вздрогнул, и Грас тихонько присвистнул. «Он думал, я намереваюсь задать ему другой вопрос». Для этого еще найдется время.
Ланиус ответил:
– Сведений хватает с избытком. Трудно быть королем Аворниса, – он сделал кислую мину, – и не знать достаточно о черногорцах.
– Меня не интересует торговля, которую они ведут, и пути следования их судов в Северном море, – сказал Грас. – Вне зависимости от моего желания они будут продолжать это делать, и тут я не властен – пусть будет что будет. Для меня важны сведения о соперничестве между их городами-государствами.
– Хорошо. – Ланиус задумался на мгновение. – Сведения о таких отношениях уходят далеко в прошлые времена. Они начали враждовать еще до того, как их предки пираты отвоевали у нас северное побережье.
Отлично! – Грас улыбнулся, не скрывая своей радости. – Если знания о том, почему они ненавидели друг друга раньше, помогут мне понять, почему они испытывают ненависть друг к другу теперь, я послушаю тебя. Если нет, – он пожал плечами, – это дело может подождать.
Грас отличался неизменной практичностью, и одна из его претензий к Ланиусу заключалась в том, что зятю это качество было совершенно не свойственно. Впрочем, будь Ланиус именно таким человеком, он вряд ли допустил бы его до престола или скорее попытался бы свергнуть – и, вероятнее всего, преуспел бы в этом.
– А в чем, собственно, дело? – Сейчас младший король задал вполне практичный вопрос. – В последнее время черногорцы не слишком беспокоят нас. Никаких морских набегов на наше побережье, как это происходило при моем прапрадеде, ну разве что рейды вдоль сухопутной границы. Фервингия внушает куда больше опасений.
– Только не теперь, когда принц Берто стал королем Берто, – ответил Грас.
Соседнее государство перестало тревожить Аворнис, обретя правителя, которому больше нравилось строить соборы, чем воевать. В свое время отец Берто, король Дагиперт, постоянно угрожал вторжением, к тому же едва не стал тестем Ланиуса. А еще он постоянно делал намеки на то, что не прочь убить Граса на поле сражения. Новость о том, что Дагиперт наконец-то умер, была одной из самых приятных, какие Грас когда-либо получал.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Ланиус позволил своему нетерпению вырваться наружу. Его раздражали замечания, которые он находил глупыми.
– Хорошо. – Грас поднял руки, пытаясь этим миролюбивым жестом успокоить младшего короля. – Я озабочен тем, что Низвергнутый может использовать еще одно средство воздействия против нас, кроме ментеше. Почему бы ему не попытаться привлечь на свою сторону один из черногорских городов-государств? Фервингия, наш западный сосед, пока Берто правит ею, закрыта для него.
– Интересно, были ли Низвергнутый и Дагиперт заодно? – Ланиус вопросительно смотрел на своего тестя.
Грас еще раз пожал плечами: его тоже интересовало это, тем более что Дагиперт всегда отрицал наличие каких-либо отношений. Но сомнения все равно оставались.
– Как бы то ни было, наши шпионы видели агентов ментеше – то есть они на самом деле видели агентов Низвергнутого – в нескольких городах черногорцев, – сказал Грас.
– Милваго, – одними губами, беззвучно, произнес Ланиус.
– Не говори так. – Грас предупреждающие сдвинул брови и жестом остановил его. – Это касается только нас, и я не расстроился бы, если б мы тоже ничего не знали.
– Согласен.
Несмотря на теплую весеннюю погоду, Ланиус почувствовал озноб.
Все знали, что король Олор, королева Квила и другие боги объединились вместе, чтобы сбросить Низвергнутого с небес на землю, более тысячи лет назад. Да, это было известно всем. Однако сведения о том, что Низвергнутый – Милваго, так его называли, когда он пребывал на небесах, – не был каким-то незначительным божеством, Ланиус обнаружил в архиве, располагавшемся в подземелье под главным собором столицы.
Нет, Милваго не подчинялись дожди или землетрясения, или даже людские радости или печали. Из того, что говорилось в старинных документах, следовало, что Милваго был отцом Олора и Квилы и прочих богов. Пока они не свергли его, он был главным властелином.