Словно издалека он услышал голос жены:
– Я думаю, тебе следует снова заснуть и надеяться, что плохие сны не придут. А когда наступит утро, тебе будет лучше.
Ланиус поцеловал ее.
– Это хороший совет, – сказал он.
Мог ли он услышать что-либо другое? Ланиус закрыл глаза, погружаясь в темноту, и этой ночью Низвергнутый больше не приснился ему.
Король Грас и человек, который, как он надеялся, станет его новым волшебником, смотрели в глаза друг другу. Наконец Птероклс – так звали волшебника – сказал:
– Ваше величество, я буду делать для вас все, что смогу. Молодой, честный – Грас не сомневался, что он будет к тому же и весьма усердным. Но достаточно ли гибким, умелым, осмотрительным для королевского волшебника? Граса несколько смущала его молодость.
А о чем думал Птероклс? Король ничего не мог прочитать на его лице. Это, в любом случае, говорило в пользу волшебника.
– Среди качеств, необходимых для королевского волшебника, одно я считаю самым важным, – проговорил Грас, – это умение держать рот на замке. Думаю, у тебя получится.
– Надеюсь, – ответил Птероклс. – Я не намерен распускать про вас слухи и сплетни, а тем более – рассказывать правду.
– Хорошо. – Грас хотел, чтобы это прозвучало как можно искреннее, но несколько переусердствовал.
– И у меня действительно есть определенное преимущество перед другими претендентами, – продолжал волшебник.
– Да? Какое же? – поинтересовался Грас.
– Я – мужчина, – ответил Птероклс и погладил свою шелковистую каштановую бороду, словно желая подчеркнуть этот факт.
Сердитый взгляд Граса заставил бы большинство людей, надеявшихся на королевскую милость, испытать отчаяние. Волшебник сидел с невозмутимым видом. Король проворчал:.
– А ты смелый.
– Надеюсь, что это так, ваше величество. Иначе от меня вам не было бы много толку, – ответил Птероклс – Неужели вы думаете, что я так глуп – точнее, так несведущ – и не знаю, почему вам нужен новый колдун?
– П-фф, – вытянув губы, Грас тихо свистнул.
Не было во дворце, а возможно, и в городе человека, который повторил бы за Птероклсом эти самые слова. Мастерство колдуньи Алсы ничем особенным не отличалось. Но она спасла жизнь Грасу, и он ценил ее дар, в полной мере его используя, а также – ее красоту. Скоро их отношения перестали быть тайной для окружающих.
Король заставил себя вернуть свое внимание к Птероклсу.
– Не слишком ли ты откровенен во вред себе? – преувеличенно громко поинтересовался он.
– Если вы решите, что это так, – выберите другого, – сказал колдун. – Но если я не могу откровенно говорить с вами, какой от меня толк?
– Согласен. – Грас забарабанил пальцами по мраморной столешнице. – Скажи мне, – продолжил он, – появлялся ли когда-нибудь в твоих снах Низвергнутый?
Этот вопрос пробил брешь в спокойствии Птероклса. Он подскочил, словно от укуса в зад. Его глаза широко распахнулись.
– Однажды, ваше величество! Только однажды, да будут благословенны король Олор и королева Квила! – воскликнул он. – Но откуда вам известно об этом?
– Волшебники не единственные, кто знает о странных вещах, – ответил Грас. – Я бы не назначил тебя своим волшебником, если бы Низвергнутый не интересовался тобой.
– Вот как? – удивился колдун. – Я был бы гораздо счастливее, если бы никогда не видел это потрясающее своей красотой лицо, если бы мне никогда с презрением не заявляли, что я всего лишь насекомое.
Его речь показалась Грасу убедительной. Хотя бы единожды пережив нашествие Низвергнутого в свой сон, человек уже не мог забыть то бесконечное пренебрежение, с которым изгнанник богов взирал на него. Король сказал:
– Если он считает тебя насекомым, тебе бы захотелось показать ему свое жало?
– Если бы я думал, что могу ужалить Низвергнутого, я бы так и сделал, – сказал колдун. – Но как?
Неужели удача – или руки богов, замаскированные под удачу, – направила к нему человека, который мог бы действительно помочь в сокрушении Низвергнутого?
– Что ты знаешь о Скипетре милосердия? – спросил Грас.
– Ну, ваше величество, я знаю столько же, сколько любой из аворнийцев! – воскликнул Птероклс, вскакивая на ноги и кланяясь. – Что, откровенно говоря, немного, – и он снова опустился на стул.
– Понимаю, – Грас изо всех сил старался говорить суровым тоном, но его губы предательски растянулись в улыбке. Улыбающийся Птероклс выглядел очень юным.