– Я здесь, Василко! Что ты хочешь сказать мне?
Черногорец, который подошел к краю зубчатой стены, оказался старше, чем предполагал Грас. Король Аворниса ожидал увидеть разгневанного юнца, но Василко давно перешагнул тридцатилетний рубеж. Собственно, чему тут удивляться – Всеволод умер в очень преклонных годах.
Василко смотрел на него, и во взгляде не было ничего, кроме любопытства.
– Почему ты преследуешь меня? – Оказалось, он владеет аворнийским лучше, чем многие его соплеменники.
– Почему ты сверг своего отца, чьим наследником ты являлся? – задал свой вопрос Грас. – Почему ты идешь за Низвергнутым, а не за богами на небесах?
По толпе, собравшийся на стенах Нишеватца, пробежал ропот. Король предположил, что отреагировали те, кто понимал аворнийский язык. Испуганные взгляды свидетельствовали о том, что сподвижники Василко не знали о его измене королю Олору и королеве Квиле и остальным в небесной иерархии.
Черногорец нашелся с ответом:
– Трон Аворниса тоже не был твоим по праву, но ты взял его.
– Я не изгонял короля Ланиуса. – Грасу очень не хотелось оправдываться. – И сейчас, и прежде он находился в королевском дворце. И я никогда не отвергал богов на небесах. Они знали, что делали, когда отправили в ссылку Низвергнутого.
«Я надеюсь на это».
– Низвергнутый пытался убить меня не однажды, – продолжал он. – Кочевники, которые следуют ему, принесли все возможные беды Аворнису. Его друзья – мои враги, и если он тот бог, которому поклоняются узурпаторы, насколько ты в безопасности на своем украденном троне?
Василко огляделся в тревоге: кому из своих офицеров ему было бы лучше не доверять? Но затем, успокоившись, черногорец снова расправил плечи.
– Мы все заодно, – громко сказал он.
– Ты позвал меня, чтобы сообщить мне это? – спросил Грас.
Стоявший рядом с ним Птероклс испуганно дернулся. Король догадался, о чем подумал волшебник: Василко позвал его сюда, чтобы предпринять колдовскую атаку.
Но что-то случилось в душе черногорца, пока он смотрел на землю, которой он не мог править из-за того, что аворнийская армия мешала ему. Во всяком случае, он заговорил более спокойно:
– Нет. Я хочу узнать, какие условия ты можешь выдвинуть.
– Ты сдаешься? Нишеватц сдается? – Голос Граса звенел от напряжения.
– Не сейчас. И возможно – никогда, – ответил Василко. – Я хочу знать твои условия.
До настоящего момента Грас еще не думал об условиях. Он считал, что осада будет длиться до тех пор, пока его люди не возьмут город штурмом либо измором. Но если нужны условия…
– Жители города должны признать Белойеца правителем Нишеватца. Они должны впустить мою армию в город и сложить все оружие, кроме столовых ножей. Ты же поедешь со мной в Аворнис, чтобы окончить свои дни в ссылке в Лабиринте.
Ответа не пришлось ждать долго.
– Нет, – сказал Василко. – Сражение продолжается.
– Так тому и быть, – проговорил король. – Когда мы ворвемся в Нишеватц, ни о какой сделке не может быть и речи.
Сын Всеволода усмехнулся:
– Ты говоришь о том, что сделаешь. Давай, говори дальше. Вот когда ты это сделаешь, ты заработаешь право говорить.
И он повернулся к Грасу спиной, показывая – разговор окончен.
Аворнийцы поспешили вернуться в лагерь.
– Ну и хватит об этом, – заметил король, когда они отошли на безопасное расстояние. – Я надеялся, но не слишком рассчитывал на благоприятный исход.
– Вы получили больше, чем я рассчитывал, – сказал Птероклс и, заметив вопросительный взгляд Граса, продолжал: – Это были настоящие переговоры, даже если они не удались. Я боялся, что вас попытаются убить.
– О! – Грас положил руку на плечо волшебника. – Знаешь, у тебя странные представления о том, что считать успехом.
– Удача?
К ним спешил генерал Гирундо. Король покачал головой.
– Если не считать ею то, что Василко не попытался меня убить.
Гирундо засмеялся. Но Грас не шутил. Осада Нишеватца продолжалась.
– Когда я был в твоем возрасте, – сказал сыну король Ланиус, – фервинги были гораздо злее, чем сейчас. Они даже осаждали нашу столицу, но не смогли ее взять. Принц Крекс слушал серьезно.
– Как случилось, что теперь они другие? – спросил он. Ланиус радостно улыбнулся.
– Молодец, хороший вопрос! Король Берто, который ими сейчас правит, миролюбивый человек. Он хочет быть святым.
– Как архипастырь Ансер? – уточнил мальчик.
– Ну… в известном смысле, – проговорил Ланиус. Ансер не был особенно святым, просто он занимал пост, который требовал внешних проявлений святости от того, кто его занимал. Насколько Ланиус знал, король Берто был искренен в своей преданности богам, но как объяснить это ребенку? Ланиус продолжал:
– А вот отец Берто, король Дагиперт, больше интересовался сражениями, чем молитвами.
Крекс нахмурился.
Значит, если следующий король Фервингии захочет больше драться, чем молиться, мы снова будем все время воевать с фервингами?
Это вопрос был еще лучше!
– Надеюсь, нет, – ответил Ланиус. – Но обе стороны должны хотеть, чтобы мир продолжался.
Понял ли его Крекс? После небольшой паузы сын поинтересовался:
– Когда дедушка вернется домой?
– Я не знаю. – Ланиус пожал плечами, удивляясь легкости, с которой дети могут менять тему разговора. – Наверное, когда он возьмет Нишеватц.
– Если бы он был королем, который любит молиться, а не королем, который любит воевать, он бы был сейчас дома?
Похоже, мальчик все-таки продолжал ту же тему.
– Я не знаю, – снова повторил Ланиус. – Может быть, ему все равно бы пришлось воевать, потому что в стране черногорцев он воюет против Низвергнутого.
– Ага. – Крекс слез с его коленей и убежал играть. «Ему следует знать как можно больше, потому что он будет королем, – подумал Ланиус и вздохнул. – По крайней мере, я надеюсь». И кто-то должен рассказать ему о бандах ментеше, обо всех городах-государствах черногорцев и как они ладят друг с другом, о фервингах и о диком народе, который живет за Бантианскими горами, но может перебраться через них, чтобы причинить беспокойство либо Фервингии, либо Аворнису. Будущий король должен знать и о Низвергнутом, как бы сильно Ланиусу ни хотелось оградить сына от этого знания.
– Мне следует записать все это, – произнес Ланиус вслух и кивнул, обрадованный идеей.
Конечно, это могло бы помочь Крексу, а Ланиуса никто не упрекнул бы, что он занимается этим для собственного развлечения.
Впрочем, Сосия нашла повод для упрека.
– Я когда-нибудь снова увижу тебя? – спросила она. – Или ты навсегда пропадешь в этом ужасном пыльном помещении?
– Там нет ничего ужасного! – У него имелось несколько очень приятных воспоминаний о том, чем он там занимался, но об этом его жене знать не следовало. – А что касается пыли – отрицать не стану.
Сосия кивнула, соглашаясь.
– Ну что ж, ступай. По крайней мере, я знаю, где ты и чем занимаешься.
Ланиус снова поздравил себя с тем, что его жене хоть в какой-то степени свойственна наивность, которая так украшает любую женщину.
Прежде его интересовали сведения о Низвергнутом и Скипетре милосердия. Теперь он искал другое – как его предки и те короли, которые правили Аворнисом до них, ладили со своими соседями.
Разве это не забавно? Архипастырь Ансер охотился на оленей. Принц Орталис – тоже, хотя предпочел бы и более нежную дичь. «А я? – подумал Ланиус – Я охочусь на кусочки пергамента, который мыши не слишком сильно изгрызли».
Заканчивая свою первую охоту за информацией для Крекса – никаких служанок в качестве загонщиков той добычи, которую он искал, – он уже знал, что у него не будет трудностей с тем, чтобы раздобыть те сведения, которые ему нужны. Но что делать дальше?
За свою пока еще не очень долгую жизнь он написал бесчисленное количество писем – и очень мало указов и законов, что более пристало бы королю. Теперь он попытается написать… книгу. Ну конечно, книгу, и назовет ее… «Как быть королем». Ланиус задумался. Не было ли это слишком просто? Не решит ли какой-нибудь тщеславный дворянин, что он сможет управлять Аворнисом, если прочтет эту книгу? Впрочем, Грас в свое время никакой книги не прочитал, а королевскую власть тем не менее узурпировал.