— Вот и я не хотел, — вздохнул Трорвль и уткнул лицо в колени.
— Постой! Так ты что — дрался на Побоище?!
— Угу.
— Надо же! А я думал ты из весеннерожденных! Вот здорово! И как ты выжил?
— Да ничего здорового нет, — сумрачно пробубнил Трорвль. — Выжил… Меня оглушили, а Божественные стражи не заметили и не добили.
— И ты все это время шел по степи и скрывался? Здоровски!
— Да уж, то еще приключение, — невесело усмехнулся Трорвль.
— Да, кстати, меня зовут Эртль!
— Трорвль.
— А ты, из какого племени?
— Полета стрекозы.
— Не, не слышал! Наверное, тоже маленькое, как наше?
— Ну, да. Мы выставляем треть тысячи на Побоище.
— А мы только сто пятьдесят. У нас всего шесть родов. Вот я и говорю, зачем вообще участвовать? Голос все равно не из нашего племени. А драться из-за крошек дани — позор! Мы кочевники или шавки, что делят кости?
Трорвль с интересом взглянул на паренька. Такая трактовка его удивила. «А ведь верно!» — подумал он.
— Вот я и убегал. Только не получилось.
— Ну, ты можешь и в четвертый раз попробовать, — заметил Трорвль.
— Это вряд ли! Наверное, меня казнят, как и тебя, — все таким же веселым тоном.
Трорвль уставился на паренька.
— Ты что, совсем этого не боишься?
— А какой смысл? Вот сидел бы я тут весь такой хмурый. Плакал бы и ныл. И, что, лучше было бы?
— Ну, ты даешь, — с восхищением протянул Трорвль.
— А ты как со страхом борешься? — поинтересовался Эртль.
— Ну, я представляю такую стеклянную клетку, в которой его закрываю. Только не всегда удается.
— Тоже неплохо, — одобрил Эртль.
Посидели молча, потом Трорвль все-таки спросил:
— Слушай, а ты уверен, что нас казнят.
— Почти. У нас за два побега только ругают, да лупят. А за третий положено казнить. Ну а в Побоище никто не должен выжить кроме победителей.
— Спасибо, утешил, — пробурчал Трорвль. — Хотя я и сам это знаю. Потому и скрывался все это время.
— Сейчас все ждут, когда приедет Голос, — пояснил парнишка. — Он судить будет. Наверное, уже завтра.
Трорвль опят уткнулся лицом в колени.
— Слушай, а расскажи, как ты путешествовал?
— Зачем тебе?
— Да интересно же! — все так же весело воскликнул Эртль.
Вот только Трорвль уже почти научился ощущать в его голосе легкую фальшь. Трорвль теперь жил с постоянным страхом и прекрасно понимал, что на самом деле творится в душе парнишки. Поэтому не стал отнекиваться, а принялся за рассказ.
Предел
— Таким образом, мы вынужденно остановились в развитии, — Лайана отпила глоточек темно-бардового вина из высокого бокала. Легкий морской бриз мягко шевельнул по последней моде артистически разлохмаченную копну рыжих волос.
— Но у тебя есть доходы от собственной деятельности, — возразил Пантиир. Он сидел в тени от навеса, и с интересом рассматривал свою протеже, ярко освещенную утренним Солом, такую красивую и праздничную в изысканном кремовом платье на фоне морской дали, зелени деревьев и разноцветья домишек Перекрестка надежд, раскинувшегося далеко внизу, за перилами веранды его особняка.
— Да, я кое-что имею с контрабанды. Но недавно федеральная служба безопасности ФНТ накрыла несколько каналов. Так что речка превратилась в ручеек. Несколько сотен глобусов в месяц.
— А доля с добычи? Вы ведь уже основательно их пощипываете.
— Ага, все семь пиратских экипажей в деле, — слегка улыбнулась Лайана. — Но я же рассказывала, что мы снизили свои доли. Далкин имеет адмиральские десять процентов. Я, как казначей и командор по снабжению — семь. Так что за семь месяцев весны наш с ним доход от операций составил всего-то три двести. В общем, деньги действительно кончаются. Вот сейчас у Далкина где-то 400 глобусов. У меня, конечно, побольше. По белой бухгалтерии, о которой я подробненько рассказываю Далкину — 712 золотых на начало этого месяца. По серой, о которой я перед тобой отчитываюсь еще 1546. Сам видишь — горный кот наплакал. Жирненький такой, но все-таки кот, а не кит.
Пантиир рассмеялся. Как же приятно было общаться со своей ученицей! Вот только она все равно оставалась Лайаной — великой аферисткой.
— А по черной бухгалтерии? — невинно осведомился пожилой шпион.
— Ну, Пантри-ир, кто же у девушки такие интимные подробности спрашивает? — надула губки женщина. — Конечно, есть у меня и черная бухгалтерия, но последнее время приходится и туда руку запускать, отрывать кровные денежки от нежного девичьего сердца. Так что дела обстоят действительно паршиво. На поддержание баз финансов хватает, а вот строительство новых придется прекратить. Я уж не говорю о планах по Арлидарскому подполью. Они зависли в воздухе, как корабль, спаливший весь уголь.