Чалкер Джек
Пираты 'Грома' (Великие кольца - 2)
Джек ЧАЛКЕР
ВЕЛИКИЕ КОЛЬЦА II
ПИРАТЫ "ГРОМА"
Посвящается Джуди-Линн дель Рей, гиганту в мире, населенном пигмеями, за все, чем я стал.
Желаю тебе не покидать вершины.
ПРОЛОГ
Девять человек погибли в бою, девять верных друзей, девять членов семьи. Затаившись в своем укрытии - маленькой спасательной капсуле, повисшей на огромном дереве, она смотрела сквозь дождь, но не видела ничего, кроме воды и тумана. Внезапно в серой пелене мелькнула огромная тень. Она подняла пистолет, но не выстрелила; темная фигура, помедлив, скрылась за деревьями.
Каким-то чудом преследователь не заметил ее. Но это значит, что теперь он направится к следующему селению, чтобы спрашивать ни в чем не повинных людей о том, что они не знают, и убивать их, когда они не смогут ответить.
После ее побега он не сразу устремился в погоню. Это означало, что он послал полный отчет на главный модуль, кружащийся где-то высоко на орбите, и теперь у нее нет ни малейшего шанса покинуть этот злосчастный мир. Если ей даже удастся уничтожить этого Вала, на смену ему придет новый, и в конце концов ее возьмут, чего бы это ни стоило.
Скольким еще людям и саканианам придется пожертвовать жизнью - и ради чего? Даже если она сумеет скрыться, от нее уже никогда не будет никакой пользы.
Она вздохнула и выбралась из капсулы под нескончаемый дождь. Вал не успел уйти далеко. Двигаясь по его следам, она поражалась собственному спокойствию. Услышав ее шаги, Вал остановился и ждал, огромный, обсидианово-черный, неуклюжий на вид механизм, отдаленно напоминающий человека. Он был достаточно универсален, чтобы принять любое обличье, но сейчас в этом не было необходимости.
Метрах в пяти от него она тоже остановилась и подняла пистолет.
- Я ждал этого, Нгорики. - Голос Вала отличался от ее собственного только одним - полнейшим равнодушием.
- Знаю. Я не могу позволить тебе вновь убивать невиновных.
- Да. В данный момент я - это ты, и отлично понимаю, что творится в твоей душе. Я глубоко сожалею о том, что мне пришлось сделать, но у меня не было другого выхода. Я рассматривал и другие альтернативы, но ни одна из них не обеспечивала стопроцентного успеха.
Она до боли в пальцах сжала рукоять пистолета:
- Он еще сожалеет! Да как ты смеешь! Ты машина, бездушное чудовище! Ты не способен чувствовать. Ты не в состоянии понять, каково мне было! Ты просто автомат, который любой ценой стремится выполнить программу!
- Ты и права и не права, - произнес робот. - Права в том, что я целиком подчиняюсь своей основной программе, но такова же и ты. Я изготовлен из другого материала, другим способом и в отличие от тебя знаю моих создателей, но люди зависят от своей биохимии в гораздо большей степени, чем ты можешь себе представить. Однако я мыслю, и это делает меня личностью. Я несвободен, но и человечество тоже.
- Вот как? И теперь, значит, ты собираешься меня перепрограммировать. Но не в этом ли наше отличие? Я стремлюсь к свободе, а ты считаешь, что это всего лишь генетический дефект.
- Нет, - ответил Вал. - Просто мы с тобой расходимся во взглядах. Наша система не так уж хороша, не говоря уже о совершенстве, и я вынужден это признать. Тем не менее она - лучшая из возможных альтернатив. Она избавила человеческую расу от неизбежного самоуничтожения, теперь избавляет его от уничтожения другими расами. Выживание лежит и основе всего. Тот, кто может выжить, может надеяться, что когда-то все переменится к лучшему, но мертвец не имеет никакого будущего.
- Да будь ты проклят! - выкрикнула она. - Ты - это я! Во всем! Ты знаешь, что я невиновна! Казалось, Вал вздохнул:
- Да. Знаю. И от этого мне нелегко. Нам, Валам, очень редко приходится выслеживать невиновных, и, поверь, нам это ненавистно. Но долг есть долг. Знаешь ли ты, почему нас называют Валами? В честь персонажа одной древней книги, которого звали Жан Вальжан. Он украл ломоть хлеба, ибо семья его голодала, и поплатился за это пожизненным рабством. Он бежал, сделался великим человеком и всю жизнь творил исключительно добро, но его безжалостно преследовали и в конце концов все равно убили. Это имя жертвы, а не палача, но Система должна действовать. Это необходимо для блага большинства, иначе воцарится хаос, и, хотя отдельные ошибки неизбежны, в этом - высшая справедливость. Наш долг - сохранять существующее положение вещей.
- Ах ты, ублюдок! А как насчет правосудия? И милосердия?
- Милосердно ли сохранить жизнь одному человеку ценой гибели тысяч? Система обеспечивает выживание вида, а это главное. Для мертвецов те понятия, о которых ты говоришь, не имеют значения. Значит, и в данной ситуации они несущественны.
- Но если нет ни правосудия, ни милосердия, зачем тогда жить?
Слезы душили ее; рука с пистолетом начала опускаться.
Внезапно она снова вскинула пистолет, но Вал предвидел это и опередил ее. Из его туловища вылетело гибкое щупальце и с силой ударило девушку в висок. Она вскрикнула и упала. Вал втянул щупальце, подошел и быстро осмотрел жертву. Нгорики была без сознания.
- Да, мы разные, - вслух произнес Вал. - И мне очень часто хотелось бы научиться плакать.
Он осторожно поднял девушку и понес в поселок, где его ждал корабль.
***
Процедура, называемая Отпущением, целиком лишала Вала памяти. Валы старались прибегать к ней как можно реже, но сейчас он был вынужден просить об Отпущении. Девушка действительно была невиновна. И так прекрасна... Конечно, репрограммирование человеческого мозга не означало физической гибели, но отныне Нгорики переставала существовать как то существо, которое когда-то родилось, выросло и было сформировано своим окружением. Ее психика стала полностью искусственной, а она даже не подозревала об этом. Она сделалась всего лишь персонажем в огромном спектакле, разыгрываемом Главной Системой, и была не более наделена естественными чувствами, чем, допустим, сам Вал.
Он ощущал вину и хотел избавиться от этого ощущения, но все-таки сомневался. Сейчас Нгорики была еще жива - хотя бы в его памяти, - но, когда Отпущение закончится, она умрет окончательно.
А сколько еще было таких, как она? Действительно ли большинство тех, за кем он охотился и которых уничтожил, если не было другого выхода, являлись не врагами Системы, а ее жертвами? Вал не знал, но сама мысль об этом уже была преступлением, а такого он допустить не мог. Отпущение было необходимо, и его следовало получить как можно скорее. Валы имели в своем распоряжении полную ментокопию того, за кем охотились, а даже убийца и предатель может вызвать симпатию, если понять его глубже, - но то, что испытывал сейчас Вал, было гораздо хуже. Возможно, в нем появился некий дефект, и он уже не очнется после Отпущения.
Войдя в кабину. Вал подключился к датчикам, и вся информация из его блоков памяти перекочевала в Главную Систему. Потом были стерты все данные в дополнительных ячейках памяти и в программном ядре, и Вал сделался столь же девственно чист и невежествен - и непригоден к использованию, - как в тот день, когда был только что изготовлен.
Затем Главная Система заново перепрограммировала его, добавив в ядро сведения о новейших открытиях, новейших технологиях и новейших приемах его ремесла. Вал был готов к очередному заданию, но он ничего не чувствовал, ничего не желал, ни в чем не сомневался. Он был всего лишь машиной.
Но он был машиной, способной чувствовать, желать и сомневаться, иначе ему никогда бы не понять своих жертв, не предугадать их действий. Без Отпущения Валам угрожала опасность сделаться слишком похожими на людей.
И наконец задание поступило.
***
Главная Система была величайшим из всех когда-либо изготовленных компьютеров и хранила в себе знания и опыт, накопленные человечеством за всю историю его существования. Она была создана, чтобы защитить людей от угрозы самоуничтожения в ядерной войне и обеспечить его дальнейшее выживание любыми средствами.
Она справилась со своей задачей и сделала все, чтобы предотвратить подобную ситуацию в будущем. Построив огромные межзвездные транспорты, Главная Система расселила большую часть человечества по Галактике, а оставленные на Земле полмиллиона человек подвергла репрограммированию и заключила в своего рода резервации, с культурой, выстроенной по образцу примитивных периодов истории народов Земли. Этот музей был не особенно точен в деталях, но весьма впечатляющ.