– Можешь торчать здесь сколько угодно, – вмешался резкий женский голос, живо напомнивший Ворону Риву Колль. – Или убираться прямо сейчас, но за ними ты не пойдешь. Любой другой курс, траектория, скорость, но только не эти. Такие вот дела, задница железная.
– У вас нет таких прав, – отпарировал робот. – Это против Завета.
Сабатини хмыкнул:
– Смотрите-ка, кто у нас теперь взывает к Завету, а ведь час назад эта железяка готова была преступить его не задумываясь. Одно из двух, флибустьеры! Либо Главная Система отменила все соглашения, и в этом случае у него вообще нет никаких прав, либо этот робот повредился в уме и теперь стоит вне закона. Что скажете, ребята? Мы никому не желаем зла, так, может, дать ему пять минут, чтобы набрать скорость и войти в прокол? А через пять минут у нас не будет перед ним никаких обязательств.
В ответ послышались дружные возгласы одобрения, а кое-кто даже угрожающе зарычал.
Вал был компьютером и не мог не понимать, что все шансы против него. Он вполне мог бы управиться с одним кораблем, возможно с двумя, но здесь их было не меньше десятка. Как справедливо заметил Нейджи, он вынужден был повиноваться тем же законам физики, что и простые смертные.
– Прекрасно, – сказал Вал. – Пока что я ухожу, экипаж корабля, называющий себя "Финляндия". Но мы еще встретимся, и очень скоро. В другое время, в другом месте, где не будет Завета и не будет союзников. И вы станете умолять меня о смерти, но не получите ее!
Корабль Вала начал разгоняться, удаляясь от флотилии флибустьерских кораблей.
– О черт, да он уходит! – разочарованно сказал кто-то.
– Мы еще можем успеть его разнести, – с надеждой в голосе предложил другой.
– Ну-ну. Пусть себе идет, – миролюбиво сказал Сабатини. Корабль Вала, набрав скорость, вошел в прокол и пропал из виду. – Мы вам очень обязаны. Дайте мне ваши позывные, а через месяц-другой загляните на Халиначи. Не пожалеете. Просто скажите старине Савафунгу, что оказали услугу пиратам "Грома", а он будет знать, что ему делать.
Неизвестно, восприняли ли они его слова всерьез, однако все послали срои позывные и приняли подтверждение.
Ворон встал и прошел в корму.
– Ну вот, теперь мы можем отправить Нейджи в последний путь, как он того и хотел.
Они с Манкой затащили обмякшее тело в воздушный шлюз и задраили внутренний люк. Воздух они не откачали, и тело Нейджи, выброшенное давлением, вскоре пропало в темноте.
Вдруг Сабатини взволнованно вскрикнул:
– Эй! Вот это прокол! Черт меня побери, это же "Гром"!
Ворон грустно уставился на люк воздушного шлюза:
– Н-да. Поздновато...
"Гром" немедленно обнаружил флибустьерскую армаду – замерцали защитные поля, ожили орудийные установки.
– Легче, легче, – сказал Сабатини. – Это друзья. Потом все объясним.
– Матерь Божья! Это еще что такое? – охнул кто-то. Ему эхом вторили вскрики, полные неподдельного изумления. Флагман лоскутного флота, старинный транспорт, имел в длину едва ли четыреста метров. Пришелец достигал сорока километров.
– А это, друзья мои, и есть наш "Гром", – пояснил Сабатини. – Эй, Звездный Орел! Рады тебя видеть, хоть ты и пропустил самое интересное!
– Прошу прошения, – вежливо отозвался пилот. – Когда ваше послание достигло базы, я был в другом месте, но как только мне его ретранслировали, сразу же вылетел сюда.
– Это те беглецы с Мельхиора! – воскликнул один из флибустьеров. – Ну, черт меня побери! Ни за что бы не поверил, если бы не увидел сам!
Сабатини медленно подвел "Молнию" к "Грому". Тянущий луч захватил ее и втащил во второй грузовой отсек.
– А где же Нейджи? – спросил Звездный Орел, когда они оказались внутри. – Я его не чувствую. И черт возьми, во что вы превратили корабль?
– Нейджи умер, – ответил Сабатини. – Мы победили Вала, но он заплатил за это своей жизнью. Его тело плывет где-то.., эй! Вот те раз!
Ворон нахмурился:
– Что такое?
– Помнишь ту штуковину, которая оторвалась от Вала и улетела?
– Ну да, помню. А что?
– Опять почти то же самое. Прокол, но слишком маленький для корабля или даже шлюпки. И совсем недалеко. Ты видел, Звездный Орел?
– Да. Я как раз проверял свои записи и заметил его. Очень кратковременный, но мощный прокол, через который прошел предмет размером не более двух метров.
У Ворона по спине пробежал холодок. "Как раз в рост Арнольда Нейджи", – подумал он.
7. НА АБОРДАЖ!
Я ознакомился с бортовым журналом и чрезвычайно удивлен, что вы вообще еще живы, – заметил Звездный Орел, направляя "Гром" к базе. – Я думал, что не уцелеет никто, кроме Нейджи, но вот вы все живы, а Нейджи умер.
– Кстати, о Нейджи, – обеспокоенно спросил Ворон. – Ты слышал эти речи умирающего. Что ты о них думаешь? Это правда?
– Кто знает? Насколько я могу судить, он был во всех отношениях обычным землянином, но ведь это можно и подделать. Для трансмьютера атом – просто атом, а молекула – просто молекула. В свете этого замечание насчет последней жертвы выглядит довольно личным.
Ворон кивнул:
– Да, мне тоже показалось, что он как-то странно об этом сказал. Словно сам испытал это на собственной шкуре. Так что в прошлом Нейджи вполне мог быть таким созданием, о которых мы даже не слышали. Не исключено, что на самом деле ему были глубоко отвратительны все люди, что земляне, что колонисты, но процесс этот односторонний, вот он и застрял на всю жизнь в облике чудовища, обреченного жить среди чудовищ. Черт, да ведь это значит, что, по сути, никому нельзя доверять полностью! Я-то думал, что нам достаточно одного Сабатини, а теперь мне говорят, что моя собственная мамаша вполне может оказаться трехголовым осьминогом с Большой Медведицы!
– Такая опасность существовала всегда, – лукаво подтвердил пилот. – Однако главная проблема не в этом. Предположим, что Нейджи действительно был представителем – и возможно, даже не человеком – того таинственного врага, с которым сражается Главная Система. В таком случае мы автоматически превращаемся в его тайных агентов. Отсюда возникает вопрос, служим ли мы спасению человеческой расы или наоборот.
– Интересно... Продолжай.
– Очевидно, что до тех пор, пока существует Главная Система и действует ее основная программа, они победить не могут. Во всяком случае, окончательно. Если даже они захватят несколько планет. Главная Система, не задумываясь, пожертвует ими, чтобы спасти остальные. Но если цель чужаков сугубо захватническая, то в каком положении мы оказываемся, устраняя единственное, что стоит у них на пути?
– Терпеть не могу вмешиваться, – сказала обычно молчаливая Вурдаль, – но вы оба упустили из виду действительно главный вопрос. Если они сумели создать Нейджи и внедрить его в самое сердце Службы безопасности Мельхиора, то зачем им связываться с нами? С таким же успехом они сами могут собрать эти кольца.
– Я уже размышлял об этом, – ответил Звездный Орел. – Несомненно, что по какой-то причине это для них невозможно. И дело тут не в ущербности технологий или недостатке добровольцев. Вполне вероятно, что Козодой прав и причина кроется в природе программного ядра Главной Системы. Некий момент, который позволяет попытаться только людям.
Ворон помотал головой:
– Не проходит. Чего же тогда Главная Система до сих пор не обнаружила, что Нейджи – это вовсе не Нейджи? Все это очень подозрительно. И как-то бессмысленно. А эта болтовня об игре и правилах, словно бы Творец и Отец Демонов играют нами в шахматы, а победитель получает все. Не нравится мне это. Я боюсь. Вурдаль залилась смехом:
– Просто не верится! Ворон, великий циник северных равнин, ударился в мистику! Итак, мы лишь пешки во вселенской игре Бога против Дьявола! Ну, если Бог – это Главная Система, то я на стороне Дьявола!
Ворон смущенно покачал головой:
– Возможно, дорогая, ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется. Прежде всего я кроу. Примитивный, так сказать, индивид. Может быть. Козодой сумеет найти смысл. У него лучше чутье на всякие тайны, и он умеет видеть историческую перспективу.