– Такья?
– Да, капитан. – Она плавала в своем бассейне, но, увидев, что кто-то вошел в домик, тут же выставила голову из воды. – Что-нибудь случилось?
– Такья, я знаю, ты работала в водных мирах. Сколько их было? Четыре? Пять?
– Шесть, капитан. А почему вы спрашиваете?
– Когда ты разговаривала с тамошними людьми, тебе не встречались упоминания или легенды о большом золотом перстне? Может быть, с рисунком или просто с черным камнем, который носит некто, наделенный властью?
Такья задумалась, потом покачала головой:
– Нет, никогда. Я знаю историю пяти золотых перстней и уверена, что, если бы когда-то раньше слышала о подобной вещи, я бы непременно это вспомнила.
– Из четырехсот пятидесяти известных колониальных миров сколько, ты говоришь, населено водными жителями?
– Немного. Процентов десять, может быть, пятнадцать. Да вы, наверное, знаете не хуже меня.
Икира знала, но никогда не занималась подсчетами, и ее поразила такая цифра. Сорок пять – шестьдесят водных миров...
– Такья, а все их обитатели дышат воздухом, как ты и я, или есть и вододышащие расы?
– Да, я о них слышала, – сказала Такья, – но их немного. Есть и такие, что дышат газами, ядовитыми для нас. А что?
– Просто следую ходу своих мыслей. А есть среди них флибустьеры? Кто-нибудь из них вообще выходил в космос? Я имею в виду тех, что дышат под водой или в атмосфере, не пригодной для нас?
– Не знаю наверняка, но никогда о таком не слышала. Им пришлось бы серьезно перестраивать корабли, делать особые скафандры, не говоря уж о том, чтобы перестраивать атмосферные трансмьютеры. Даже таким людям, как вы и я, достаточно трудно покинуть свои планеты, а для них это может оказаться вообще невозможным.
Икира кивнула:
– Понимаю. Спасибо.
Она вернулась на мостик "Грома". Все взглянули на нее с ожиданием:
– Ну? Не хочешь ли нас посвятить во что-то?
– Я.., я не уверена. Кто-нибудь из вас встречался с расами, которым необходимы для дыхания и жизни вода, ядовитые газы, высокое давление? Я хочу сказать, среди колонистов.
– Их немного, – ответил насекомоподобный капитан Чун Во Хар. – Они лежат вне обычных маршрутов, потому что не имеют практической ценности. Большинство из них не смогло даже достичь уровня технологии, подходящего, чтобы основать Центры. Другие из-за местных условий бесполезны в смысле извлечения прибыли. А что?
– Кажется, я понимаю, куда она клонит, – сказал Козодой. – Мы с вами представляем восемь различных рас. Учитывая наш общий опыт, мы можем сказать, что знаем еще полтораста – двести других по путешествиям и деловым контактам. Нигде нет ни следа недостающего кольца, даже в виде легенды или мифа о каком-то сакральном предмете. Будь я на месте Главной Системы, я бы вполне мог поместить его в один из таких миров.
Мария Сантьяго пожала плечами:
– А почему не все? Тогда наша попытка стала бы почти совершенно невозможной.
– Вы забываете о трансмьютерах, – вмешался Звездный Орел. – Мы можем сделать вас кем угодно.
– Не сомневаюсь, – поежилась хозяйка "Сан-Кристобаля", – но те, кто будет переделан, останутся такими навсегда, не так ли? Потому что неизбежные сдвиги при второй попытке перестройки лавинообразно нарастают и становятся катастрофическими. Так что вы станете этими.., людьми и получите их перстни, а потом может оказаться, что даже путешествие на другую планету для вас будет невозможно, а эта – как вы сказали? – развязка, то есть вставление перстней в Главную Систему, насколько я могу догадаться, будет происходить в условиях, далеких от идеала. Другими словами, вы сможете украсть перстни, а воспользоваться ими – нет. А я, например, не хотела бы отдать их кому-то, скажем прямо, совершенно чужому, который в награду может только пообещать мне нечто неопределенное. Вероятно, Главная Система это учла.
Козодой кивнул, напряженно раздумывая:
– Да, логично... Если только... Мне хотелось бы иметь данные по всем перстням, а не одну только голограмму того, что носит Чен. Понимаете, они только выглядят как перстни и были сконструированы землянами для земных условий и с помощью технологии, существовавшей в то время. Внутри у них – сложные компьютерные микросхемы, которые в соединении с остальными четырьмя могут перекрыть исполнение действующей программы Главной Системы. Из чего они могут быть сделаны? Я думаю, что лучше всего подходит золото. Я видел перстень Чена, и мне он показался золотым. Вставка похожа на камень, но это может быть и синтетическая керамика – ведь она лучше годится для электроники. Поэтому мне представляется, что можно исключить, например, любые атмосферы, в которых золото может коррелировать, деформироваться или разрушиться.
Савафунг возбужденно вскричал:
– Si! Si! Это логично! Если в кольцах есть какие-то активные цепи, они могут, скажем, замкнуться в воде, так что можно исключить и воду.
– Они почти наверняка пассивны, – возразил Звездный Орел. – Слишком смело было бы предполагать, что какой-то аккумулятор сможет удержать заряд в течение девяти с лишним сотен лет, не говоря уже о неопределенном времени. Они могут запитываться при соединении, но не иметь автономного питания.
– Да, вода, наоборот, подходит, – заметил Козодой. – Золоту она не страшна. Оно может потерять блеск, но его легко восстановить даже через столетия.
О герметичности они наверняка позаботились. А вододышащие вряд ли будут иметь контакты с флибустьерами. Я бы предложил как следует проработать и эту гипотезу. Если обнаружится, что перстни не золотые, переключимся на миры с ядовитыми атмосферами, а их намного меньше.
– Полагаю, мы можем сопоставить данные с разных кораблей и найти большинство подходящих миров, если не все, – сказал Звездный Орел. – Но проверить их практически будет нелегко. Их обитатели, наверное, никогда раньше не видели людей и сочтут нас всех, даже Такью, чудовищами.
Козодой вздохнул:
– Мы всегда знали, что нам придется решать такие проблемы. Если Ворон и Чен не ошиблись в интерпретации команд ядра Системы, это должно быть вероятно. Я не думаю, что там есть требование максимально облегчить нашу задачу.
Урубу пробыл на Джанипуре целых семь недель, прежде чем наконец вышел на связь. Его новый голос имел такой сильнейший акцент, что иногда трудно было разобрать слова.
– Я пристроил к истребителю автоматический передатчик и реле, – сообщил Урубу. – Надеюсь, что они сработают. Я пока не знаю, насколько безопасно ими пользоваться, так что буду краток. Этот мир отличается от всех известных мне, но судя по всему, происхождение его земное. Большая часть общества находится в доиндустриальной стадии, примитивна и невежественна, как и предполагалось. Население в намеченной области плотное – очень плотное и очень бедное по любым стандартам. Здесь есть пять Центров, где занято около тридцати тысяч человек. Как и сообщал нам почтенный капитан "Индруса", они довольно современны и оснащены сложными технологическими комплексами. Здесь существует непростая и очень жесткая кастовая система, которая серьезно усложняет дело. Для обучения в Центрах людей отбирают не по способностям, а по праву рождения, и такого человека видно с первого взгляда.
– Ладно, но перстень-то ты видел? – нетерпеливо спросил Козодой.
– Видел. Для того, кто принадлежит к касте брахманов, это совсем нетрудно. Как и говорил капитан, обычно он выставлен на всеобщее обозрение, но днем добраться до него невозможно. Слишком много зрителей, не говоря уже об охране. С наступлением темноты его охраняют сложные электронные и механические устройства, которые поставили меня в тупик, а ведь я, если помните, вобрал в себя не одного инженера и компьютерщика. Чтобы снять охрану, даже имея все коды и ключи, требуются по меньшей мере трое. Но я заговорился. Остальные данные посылаю последовательным кодом на моей несущей частоте непосредственно Звездному Орлу. Я снова выйду на связь когда смогу, но не раньше завтрашнего дня, в это же время.