— Вы закоренелый враг нашей молодой свободы, — продолжал Пол Джонс, — а я так же ненавижу вашу грязную Англию, стало быть и упрекать нам друг друга не в чем. Каждый действует по своему разумению и своим силам. Но я один, мистер Уиллби, и вы, возможно, прикидываете, что дал бы вам магистрат Уайтхевена, получи он возможность отправить завтра в Лондон курьера с радостной вестью: “Мы схватили гнусного разбойника Пола Джонса, готовьте виселицу для кровавого изверга!” Смотрите мне в глаза, мистер Уиллби! Да, я один, но я намерен так же свободно уйти из этой страны, как и пришел сюда.
Он вытащил правую руку из-под плаща и показал купцу кинжал.
— При малейшем поползновении на предательство, — сказал он тихо, — эта сталь окажется в вашем теле. Что там дальше произойдет, я не знаю, но, будьте уверены, живым Пола Джонса этим торгашам не взять.
Уиллби, заикаясь, поклялся, что никогда и никому не попытается даже намекнуть об истинном лице своего спутника, и оба медленно побрели по улице. Капитан расспрашивал обо всех фортификационных сооружениях, о гарнизоне форта, о числе пушек, о военном корабле в гавани и о многом другом. Завернув за угол, они увидели идущего навстречу мужчину в синем мундире с золотыми шнурами на плечах. Громким басом он пожелал купцу доброй ночи.
— Так поздно, мистер Уиллби? — довольно развязно спросил он. Было заметно, что человек этот изрядно подгулял где-то в теплой компании. — Черт побери, сэр! И вы тоже записались в ночные ветреники? Остерегайтесь! Через несколько дней в Уайтхевене будет облава. Очень недобрая получится история, попади вы в лапы матросам с “Селезня”.
— Облава? — пролепетал Уиллби. — А к чему бы здесь облава, капитан Планкетт?
— Как и в других местах, мистер Уиллби, — ответил капитан. — Кораблям Его Величества нужны матросы.
— А что, на “Селезне” не хватает матросов? — спросил Джонс.
— Слава Богу, хватает! — ответил Планкетт. — Сто тридцать лихих молодцов на борту, а это вполне достаточно здесь, в Канале. Но вскоре мы ожидаем в подкрепление еще несколько фрегатов, вот они-то укомплектованы лишь наполовину. А все проклятые идиотские слухи о том, что филадельфийские мятежники посылают в европейские воды несколько своих разбойничьих кораблей, а может и самого Пола Джонса, самого свирепого их пирата!
— Пол Джонс! — с усмешкой воскликнул республиканец, крепко сжимая локоть Уиллби. — Дьявольское отродье, перед которым все трепещут!
— Трусы и старые бабы обоего пола, да! — пренебрежительно ответил Планкетт. — Но пусть только сунется этот разбойник! Мы его встретим здесь, да так, что никогда уж он больше не будет нагонять страх на людей, и даст бог, попадется он в мои руки!
— Что ж, вполне может статься, капитан Планкетт, и даже быстрее, чем вы думаете, — отозвался Джонс вызывающим тоном.
— Что вы имеете в виду? — насторожился англичанин. — Что вы знаете об этом, кто вы такой?
— Я первый штурман на бриге мистера Уиллби “Восходящее солнце”, — скромно ответил Джонс. — А то, что я сказал вашей милости о Поле Джонсе, так это я подумал, коли разбойничьи корабли намерены напасть на Англию, то это, скорее всего, случится здесь, на Канале, где торговля не защищена и где до сих пор было слишком уж безопасно.
— Г-м-м, — промычал Планкетт, посмотрев на него внимательно. — Ваши слова разумны, молодой человек. Вы нравитесь мне и, несмотря на вашу молодость и несколько хлипкое телосложение, уверен, что вы славный моряк. Согласись вы вступить в службу на корабль Его Величества под моей командой, я охотно взял бы вас вторым штурманом и помог бы вашей дальнейшей карьере.
— Я хотел бы подумать, ваша милость, — сказал Джонс, — и, если мистер Уиллби не имеет ничего против, то думаю, что представлюсь вам завтра на борту “Селезня”.
— Добро! — весело ответил Планкетт. — Приходите, и мы вместе изловим Пола Джонса, которого вы так боитесь. Вы увидите, как этот головорез, будь он хоть каким могучим великаном, обломает зубы о моего “Селезня”!
Планкетт пошел своей дорогой, а Джонс сказал с усмешкой:
— Я обещаю вам, мистер Уиллби, завтра, не успеет зайти солнце, я буду на борту “Селезня” и предложу капитану Планкетту свою службу!
— Вот мой дом, — угрюмо отозвался Уиллби. — Входите, капитан.
Он ударил в дверь большим висячим молотком, и заспанная, разомлевшая возле камина, молодая хорошенькая служанка впустила их в дом. Девица явно была разобижена поздним возвращением хозяина. Она удивленно обвела взглядом незнакомого гостя.
— Отопри верхнюю комнату, Полли, — сказал Уиллби, — разведи огонь в камине да принеси нам, что у тебя есть.