— Ради бога, без церемоний, мистер Уиллби, — вежливо сказал Джонс, — нет-нет, отпустите это прекрасное дитя, уставшее после дневной работы, пусть идет спать. Проведите меня лучше в вашу комнату. Вы же знаете, время — деньги, мы должны поскорее управиться с нашими делами.
— Но, капитан, — возразил Уиллби, дрожа от страха, — я хотел, чтобы Полли… Мне не хотелось бы так, одному без…
— Как, мистер Уиллби, — рассмеялся Джонс, — вы собираетесь принять милую Полли в нашу компанию? Посмотрите, как она прекрасна. Она не хочет, и она права. Ну, отпустите же ее и похозяйничайте сами, угостите меня бокалом шампанского или портвейна.
— В вашей комнате стоят две большие бутылки, сэр, — сказала Полли обиженно, — и спокойной ночи, сэр, с вашего позволения!
Она выбежала, захлопнув за собой дверь, республиканец же незамедлительно раскрыл другую, по ту сторону передней, и втянул в нее Уйллби, окончательно растерявшегося от дерзости американского разбойника.
— Здесь нас только двое, сударь, — сказал купец, — и делайте поскорее то, что вы намерены сделать. Хотите убить меня или ограбить, так не тяните, ради бога!
— Как, мистер Уиллби, — возразил Джонс, — вы что же, вовсе не доверяете моему слову? В моей компании вам надежнее, чем в лоне Авраамовом, если сдержите, конечно, свое обещание.
— Что я должен сделать? — трясущимися губами выговорил Уиллби.
— Прежде всего, — сказал Джонс, уютно устроившись на мягком диване, — несите бутылку и стаканы, и давайте чокнемся за нашу добрую дружбу и деловое сотрудничество.
Уиллби нехотя повиновался и, произнеся про себя страшное проклятие, опорожнил стакан за здоровье Джонса.
— Ну, а теперь смотрите на меня, Уиллби, — сказал пиратский капитан. — Рассмотрите меня внимательно и подробно, чтобы не зря платить за это. А потом выкладывайте денежки, тысячу фунтов чистоганом.
— Что, что, капитан? — испуганно пролепетал купец.
— О, не притворяйтесь, будто забыли свое собственное торжественное обещание, — воскликнул Джонс. — Вот он я! Я, Пол Джонс, за голову которого эти скаредные лондонские ростовщики назначили приз, тот самый Джонс, мистер Уиллби, за которого вы охотно вызвались заплатить тысячу фунтов, посчастливься вам когда-нибудь увидеть его в Уайтхевене. Оцените же мое великодушие! Пол Джонс не только в Уайтхевене, нет, он — под крышей вашего собственного дома, в восторге от чести пропустить вместе с вами по стаканчику, и при этом не требует ничего, кроме обещанной тысячи фунтов. Великолепная шутка! Что же вы не смеетесь, мистер Уиллби, смейтесь от всей души!
Уиллби был, однако, не тем человеком, что с радостью расстается с тысячей фунтов, да еще и смеется над очень дорого обошедшейся ему шуткой. Едва слышным голосом он принялся перечислять всяческие уважительные причины, однако Джонс, хитро улыбнувшись, прервал его сетования:
— Стыдитесь, сударь, — сказал он. — Тысяча фунтов для вас сущая мелочь, и потом каждый должен держать свое слово, как я свое, так и вы — ваше. И потом, что бы вы сказали, если я, не удовлетворясь этим, попросил бы вас пожертвовать еще тысячу фунтов в помощь бедным американским пленным, о которых вы так дружески вспоминали?
От этого предложения Уиллби застыл в ужасе.
— Вы шутите со мной, капитан Джонс, — произнес он наконец и попытался улыбнуться.
— Видит бог, я никогда не был так серьезен, — возразил Джонс, склоняясь в учтивом поклоне.
— Тогда… тогда вы решили меня разорить! — запричитал купец.
— Ничуть, дорогой мистер Уиллби, — сказал капитан еще учтивее. — Вы богатый человек и, разумеется, не откажете мне в моей скромной просьбе.
— А что вы после потребуете от меня еще? — заверещал Уиллби, клацая зубами.
— Ни единого пенса! Слово чести! Успокойтесь.
— Боже праведный! Это же такая огромная сумма, — вздохнул купец, — необъятная сумма! Две тысячи фунтов! Согласись я даже, все равно у меня ее нет; наличными — нет.
— Я возьму банкнотами, — спокойно заявил непреклонный Джонс. — А теперь дайте мне вашу руку, мистер Уиллби. Вы же чертовски добрый парень, благодарю за вашу доброту! Черт возьми, почему вы все время дрожите? Наша сделка состоялась. Господь да осушит ваши слезы и облегчит вашу душу! Тащите деньги и пишите расписку, что никогда не возжелаете эту бедную девушку Молли Бловерпул.
Сопротивляться далее Уиллби уже не мог. Он отпер дверь в контору, примыкавшую к его комнате. Джонс последовал за ним, не отходя ни на шаг. Дрожащими руками купец написал расписку, что отказывается от Молли и возвращает ее отцу данное тем согласие на брак. Затем медленно и неохотно открыл железный денежный ящик, явно опасаясь, что при виде хранящейся в нем суммы у пирата разгорится аппетит.