ы не был таким. Что ты сделал с собой? Почему изменился?.. — с горечью спросила миссис Марум.
— Я всего лишь хочу защитить вас!
— Нет, Филлип, — женщина медленно покачала головой. — Возможно, это и было твоей изначальной целью, но сейчас это точно не так. Ты спрятался за стеной силы, замуровав за ней и свою слабость. Ты погряз во лжи, а твоё сердце холоднее льда, и теперь я не знаю, кто ты.
Лицо губернатора накрыла туча. Он не спеша поднялся.
— А кто ты? — спросил он жену ядовито. — Те слухи, что говорит весь город, — правда? Ты сошла с ума, если считаешь меня полным идиотом!
Изабелла вгляделась в сердитое лицо супруга и спустя секунду отвела глаза.
— Если ты готов поверить слухам, а не мне, то я, действительно, сошла с ума, — едва слышно произнесла она.
— Что ж, — управляющий поправил камзол. — Раз мы пришли к соглашению, я сделаю то, что необходимо. По моему распоряжению уже завтра тебя переправят в Англию.
— Нет! Не надо! — Патриция, доселе хранившая гробовое молчание, вскочила со стула и выбежала перед отцом, закрывая мать, чем могла.
Филлип лишь сурово сдвинул брови.
— Так будет лучше для всех. О твоей матери там позаботятся. И больше не встревай в дела взрослых, ясно?
Девочка стушевалась от взгляда отца и, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, едва слышно прошептала: «Ненавижу!»
Губернатор направился к двери и уже было собирался выйти, как был остановлен тихой фразой Изабеллы:
— Это ведь твой ребёнок, Филлип.
— В Лондоне вы будете в большей безопасности, чем здесь. Разумеется, если он, действительно, мой, — сухо ответил мистер Марум.
И картина вновь изменилась.
Девочка со слезами на глазах осмотрела свою полюбившуюся комнату. Нет, она ничего с собой не возьмёт, иначе её могли заметить на улицах. Юная дворянка неслышно выкинула в окно верёвку, связанную ею из платьев, и по ней легко спустилась через окно в сад. Дальше — она обогнула всех слуг, покидая любимый дом через чёрный вход. И вот она уже в городе. Первый раз в своей жизни Патриция оказалась совсем одна в незнакомом месте. Впервые она покинула территорию крепости. Окинув последний раз дом взглядом, девочка пошла вперёд.
Крестьяне бросали на неё удивлённые и недоверчивые взгляды, но никто не решался подойти. Юная дворянка брела сквозь толпу, обняв себя руками. Она не знала, куда идёт, просто надеялась, что ей больше не придётся возвращаться к тому монстру. Ночь наступила быстро, и беглянке ничего не оставалось, кроме как ночевать на улице. Она выбрала самое сухое и безлюдное место, свернулась калачиком и прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
Проснулась девочка от того, что кто-то поднял её в воздух и перекинул через плечо. От неизвестного стоял стойкий запах алкоголя и дыма. А ещё грязи. Юная дворянка заколотили по спине «похитителя» кулачками, но лишь отбила себе обе руки. Она уже была готова смириться, как вдруг раздался чей-то громкий бас:
— Эй! А ну поставь девочку на место!
Патриция сильно испугалась и даже прикрыла голову руками. Её поставили, после чего она с непривычки упала. Затем её вновь подхватили чьи-то руки, но больше через плечо никто не перекинул.
— Не бойся, малышка, ты теперь в безопасности, — ласково произнёс низкий и слегка хрипловатый голос её спасителя. Беглянка закрыла глаза, чувствуя, как своё берёт усталость.
Когда она открыла глаза вновь, даже не сразу поняла, где находится. Вокруг были деревянные стены, по углам которых — паутина, а ещё в ноздри сразу же ударила нестерпимая вонь.
— Фу-у! — девочка прокшлялась, отгоняя от себя мерзкий привкус, но, увидев сидящего за столом громилу, тут же позабыла о своём занятии и отпозла в угол.
Наверняка мужчина услышал её восклицание, так как обернулся. На его лице появилась широкая добродушная улыбка.
— Проснулась наконец-то, — пробасил амбал, подходя к беглянке. — Я Билли, а как тебя зовут? — спросил он добродушно, протягивая Патриции мизинец.
Аристократка долго не решалась ответить на этот жест, но в итоге всё же робко обхватила палец нового знакомого рукой.
— Патриция Марум, сэр, — ответила ему она.
Тот, казалось, сперва даже опешил от такого обращения.
— Очень приятно, Патриция, — наконец нашёлся он. — Э-э… Позволь спросить, а как ты оказалась в таком положении, в каком я тебя застал?
— Я сбежала из дома, — ответила она. По сердцу будто провели раскалённым кинжалом, настолько ей было больно. Но ни единой слезинки не появилось в зелёных глазах.
— Сбежала? Это ещё почему?
— Мою маму сослали, а отец ненавидит меня. Мне просто было нечего там делать, — ответила Патриция неуверенно. — И, кстати, спасибо, что спасли меня.
— Пожалуйста, вот только боюсь, что тебе всё ещё нужна помощь, — протянул мужчина, усаживаясь на край кровати.
— Зачем?
— Детей без родителей не бывает, Патриция. У всех они когда-то были, а у кого-то и есть. Сбежав из дома, ты, наверно, сделала своему отцу очень больно.
— Но он ненавидит меня!
— Я думаю, он тебя любит, просто по-своему, — улыбнулся бугай. — Из меня, конечно, советчик не лучший, но давай сделаем вот что. Сегодня ты останешься здесь, а завтра я отведу тебя домой.
— Я не хочу туда!
— Нужно, нужно. Это ведь всё-таки твой отец. Поверь мне, иметь родителей — большое счастье. Сейчас ты этого, возможно, и не понимаешь, но придёт время…
Юная дворянка надулась.
— Придёт время, и я сбегу оттуда навсегда и забуду это всё, как страшный сон, — ответила она спустя время.
Билли усмехнулся и пожал плечами.
— Если захочешь бежать, то тебе дорога только на Тортугу.
— Это место, где живут все пираты? — девочка округлила глаза.
— Я бы не сказал «живут». Скорее отдыхают. Вижу, тебе такой вариант совсем не нравится, — улыбнулся он, глядя на испуганную беглянку.
— Пираты — это же… Злодеи!
— Ну как сказать… Я, например, похож на злодея?
Патриция окинула своего спасителя взглядом. Он был высок, широк в плечах. У него были длинные спутанные волосы, а лицо ну как у настоящего преступника. Одет он был в полосатую майку, бриджи и высокие сапоги такого размера, что в одном таком наверняка бы поместилась вся девочка. Но несмотря на суровый вид, на его лице стояла тёплая добродушная улыбка.
— Нет, — с уверенностью ответила юная дворянка. — Совсем не похожи.
— Ха-ха, ну спасибо, — рассмеялся амбал. — Постой-ка, — неожиданно произнёс он, окинув аристократку взглядом. — Ты читать умеешь?
— Конечно. Вот только читать то, что я хочу, мне не разрешают, — понуро ответила беглянка.
— А ты пробовала?
Девочка покачала головой.
— То-то и оно. На вот, держи, — гигант выудил из потрёпанной старой сумки увесистую книгу и показал её Патриции. — Я тебе её подарю, всё равно уже всё из неё наизусть выучил.
Бережно переняв подарок, девочка прочитала название:
— «Всё, что нужно знать мореплавателю». Не знала, что такие существуют.
— Как видишь, существуют, — Билли забрал у неё книгу и спрятал обратно в сумку, после чего протянул её беглянке. — Обещай мне, что прочитаешь её всю, Патриция.
— Обещаю, — серьёзно ответила юная дворянка.
— Тогда посиди пока здесь, а я пойду закажу тебе чашку горячего шоколада. Ты наверняка промёрзла на улице, — он снова улыбнулся и вышел.
Беглянка просидела на одном месте около пятнадцати минут, за которые её спаситель так и не вернулся. Она уже собиралась было спуститься за ним, но испугалась, что без защитника вновь окажется перекинутой через плечо. Через ещё пару минут дверь наконец распахнулась.
— Билли, это Вы? — с надеждой в голосе спросила девочка, оборачиваясь к проёму. Но там стоял отнюдь не добродушный моряк. Это был суровый солдат в красном мундире.
— Я нашёл её! — крикнул он кому-то, а затем схватил аристократку за руку.
— Отпустите меня немедленно! — кричала Патриция, вырываясь. — Я не хочу! Помогите!
Однако никто не помог. Служивый вытащил девочку прямо под проливной ливень, где его ждали товарищи.
— Билли? Где же Вы? Что вы с ним сделали? — спросила она у солдата, но тот ответил лишь кривой ухмылкой.
В небе сверкнула молния, громыхнул гром. И тогда она подумала о том, что Билли мог просто выдать её. Держась за сумку, Патриция шла с военным, не давая слезам волю.
«Красные мундиры» привели её прямиком в комнату, тут же закрыв дверь на ключ. Дрожа, как осиновый лист, юная дворянка прошла к кровати, не обращая внимания на то, что грязные потоки с платья портили ковёр. Затем она просто упала на кровать, бездумно смотря на ажурный балдахин. Сумку с книгой она спрятала под ложе, так что теперь ей точно не о чем было беспокоиться, кроме предательства Билли.
Патриция просидела так около получаса, когда наконец ключ в замке провернулся, и в комнату зашли служанки. Девочка настолько была вымотана последними событиями, что молча позволила им себя выкупать и переодеть в чистое. Сделав ей аккуратную причёску, те удалились.
— Сэр, мы всё сделали, — услужливо пропели гувернантки из-за двери.
Аристократка похолодела. Она уже знала, кто стоит за дверью, даже до того, как он произнёс:
— Хорошо. Откройте мне двери.
И вот в покои вошёл губернатор. Он не был ни сердит, ни испуган. На его лице не было ни одной эмоции вовсе, лишь показательное безразличие. Он замер посредине комнаты, скользнув равнодушным взглядом по пятнам на ковре и точно таким же по дочери.
— Это было очень глупо. Вот так вот бросать всё… Сбежав из дома, Патриция, ты подвергла риску весь мой пост, всю нашу фамилию. Тебе должно быть стыдно, юная леди. Твоё будущее весьма сомнительно, если ты продолжишь поступать в том же духе.
— Но, отец! Тот человек спас меня! — решилась возразить Патриция. Она уже поняла, что Билли не выдавал её. Отец сам нашёл её…
— Он похитил тебя, как ты не понимаешь! В народе уже пошли слухи… Я должен был сделать это. Нас больше никто не потревожит.
— Что?!..
— На закате его повесят. Надеюсь, это станет хорошим уроком тебе, Патриция.
Картина вновь завращалась, а через мгновение изменилась, показывая уже свою историю.
— Билл Ресквеер! Да будет Вам известно, что Вас признали виновным в умышленном совершении преступлений многочисленных и тяжких. В списке Ваших деяний числятся: пиратство, разбой, похищение людей, подстрекание к мятежу, покушение на жизнь…
Патриция стояла на балконе, смотря на главную площадь, и чувствовала, как бешено колотится в груди её сердце. Она виновата в том, что сейчас сделают с Билли! Из-за неё происходило всё… Аристократка мысленно молила прощения у моряка, но ничего не могла сделать.
— …приговорил Вас к смертной казни через повешение!
«Пусть всё сорвётся, — шептала девочка, — Билли убежит, спасётся!»
Но чуда не произошло. Загремели барабанщики, а на шею громиле натянули петлю. Юная дворянка сжала кулачки и сцепила зубы, гневно глядя на своего отца. Он стоял на возвышении, наблюдая за окружающей толпой, как король. Барабаны смолкли. Палач подошёл к рычагу и дёрнул. Послышался сдавленный всхлип, и Патриция осела наземь.
Это был один из худших дней в её жизни. День, который она запомнила навсегда.
«Зачем ты показываешь всё это мне?» — крикнула наблюдательница в пустоту, но ответа не последовало. Вместо этого её перебросило дальше. Новый день, новое воспоминание.
— Сэр, из Англии от госпожи Марум пришло письмо, — доложил дворецкий, протягивая управляющему конверт.
— Интересно. Давай сюда, — губернатор забрал письмо из рук слуги и кивнул ему, чтобы тот покинул кабинет. Мистер Марум быстро пробежался по строкам послания, пахнущего чернилами и тонким ароматом ванили, после чего вновь позвал дворецкого. — От моей жены пришло известие о рождении наследника. Я хочу, чтобы они остались в Лондоне пока не уляжется ситуация с гневом народа. Тебе ясно? Передай моё распоряжение гонцу.
— Как прикажете, сэр, — тот коротко поклонился и удалился.
И вновь интерьер изменился.
На дубовом столе стоял одинокий подсвечник. Рядом разместилась чернильница, а большую часть стола занимал лист бумаги. Место перед ними заняла женщина. Её лицо, когда-то очень красивое и счастливое, сейчас было покрыто морщинами. И хотя ей явно было чуть больше сорока, выглядела она значительно старше. Она откашлялась в ладонь, не обращая внимания на кровавые пятна, оставшиеся на руке, и взяла в руку перо. Госпожа начала писать, проговаривая все слова вслух:
— «Дорогой Филлип. Мы не виделись уже много лет с тех пор, как ты запер меня. За все эти годы ты не написал ни одного письма мне, но я не держу на тебя зла. Никогда не держала… Я знаю, ты винил все эти годы себя в том, что произошло, но это неправда. Молю тебя, сбрось те цепи, что ты на себя надел и стань вновь таким, каким я тебя знала… Ты говорил, что стал таким, чтобы защитить нас, и теперь я понимаю тебя. Но всё же я теплю искреннюю надежду, что ты вновь разрешишь себе чувствовать и любить. Теперь я чувствую, знаю, что уже не успею увидеть тебя. Я помню, как ты просил не оставлять тебя, но я и не оставлю. Часть меня всегда останется с тобой, обещаю. И… Моё заветное, последнее желание, чтобы ты вернул нашим детям любящего, доброго и заботливого отца, которым ты всегда был и будешь, если пожелаешь наконец снять маски. Верни сына домой как только сможешь. Береги их обоих. Они — те звёзды с неба, что ты обещал достать мне в день нашей свадьбы, помнишь? Ты сдержал слово, всегда держишь… Мне жаль, что наша история закончилась так. Но помни, Филлип. Что я никогда не прекращала любить тебя. Что бы ты не сделал, я всегда любила тебя, как люблю наших детей. Никогда не забывай об этом. С бесконечной любовью твоя Изабелла».
Она не стала перечитывать письмо и быстро спрятала его в конверт, будто оно могло в любой момент вспыхнуть. Затем она поднялась и с любовью взглянув на спящего в кроватке мальчика со светлыми волосами, подошла к нему и ласково погладила его по голове. Тот улыбнулся во сне.
— Спи спокойно, Барти, — произнесла Изабелла, после чего взяла подсвечник и покинула комнату.
Пройдя по коридору, Изабелла довольно быстро наткнулась на служанку. Она протянула ей письмо, чувствуя, как к горлу подходит новая волна удушья.
— Лиза, я так рада, что встретила тебя! Прошу, передай это письмо моему мужу… Кх…
Миссис Марум протянула девушке письмо, а сама осела на пол, задыхаясь от кашля.
— О, Небо! Госпожа! Госпожа, что с Вами? — Лиза быстро спрятала конверт в передний карман и опустилась на колени перед Изабеллой. — Помогите! Госпоже плохо!
На её крики сбежалось ещё несколько девушек в чёрном одеянии с капюшоном. Они взволнованно окружили миссис Марум, но та уже больше не задыхалась. Она больше не дышала вовсе.
— Всевышний! — одна из них пощупала запястье у женщины и затем подянла испуганный взгляд на сестёр. — Господь забрал её, — тихо произнесла она, мрачно покачав головой.
«Нет! Оставь меня! Не хочу больше ничего знать!» — закричала она, но её крики не были услышаны. Картина вновь переменилась.
Заметно повзрослевшая Патриция сидела на своей кровати, читая книгу, что подарил ей Билли. Ей нравилось узнавать вещи о морском деле, но она всё так же продолжала считать пиратство дикой затеей. Внезапно из коридора послышались шаги. Быстро спрятав томик под подушку, девочка вскочила с кровати. В комнату вошёл мрачный слуга.
— Мисс, пришло известие из Англии. О Вашей матери.
— Отец решил вернуть её домой? — сразу же радостно уточнила она, хотя в душу закралось дурное предчувствие.
Дворецкий медленно покачал головой.
— Мне очень жаль, мисс, но сегодня ночью она скончалась.
— Что?! Нет! Этого не может быть! Ты врёшь! — аристократка в гневе оттолкнула от себя мужчину и отбежала к окну. — Вон отсюда, все вон! — прикрикнула она, заметив в проёме любопытные лица слуг. Дверь быстро захлопнулась и только тогда она позволила себе подбежать к кровати, зарыться лицом в подушку и зарыдать. В душе творился настоящий ад, из глаз непрерывным потоком шли слёзы, освобождая боль. Патриция вспоминала лучезарную улыбку матери; сказки, что та всегда рассказывала ей, а затем перед её глазами пронеслось тёмное лицо отца. На его губах застыла жестокая усмешка, глаза полыхали алым. Громко рыкнув от бессилия, дворянка ещё сильнее обняла подушку. Именно тогда она осознала, что не может ненавидеть своего родителя. Что бы он не сделал, она лишь чувствовала боль, отчаяние, злобу… Но не ненависть. Этого чувства никогда не было в её сердце.
Всё вновь переменилось.
Горела одинокая свеча. Девушка придвинула её поближе, жадно вчитываясь в строки книги. Она уже давно прочитала всю её целиком, но всё равно перечитывала заново. Это было единственное место, где она могла ненадолго укрыться от реальности. За несколько лет укрывания сокровища от отца, Патриция изучила её вдоль и поперёк. Но в тот день она так зачиталась, что позабыла о времени. Такое бывало с ней прежде, но до того она всегда запирала дверь на ключ, и никто из служанок не осмеливался её выламывать. Однако в тот день всё было иначе. В двери внезапно провернулся ключ, и всё, что аристократка успела сделать, — это весьма нелепо прикрыть сокровище одеялом.
В комнату вошёл её отец. Он мрачно посмотрел на дочь и сухо произнёс:
— Сегодня будет приём у мистера… — управляющий замер. Его чёткий взгляд заприметил очертания книги под одеялом. — Патриция! — громыхнул он, метнувшись к постели.
Та пыталась сохранить книгу, но все её попытки не принесли результата. Филлип схватил фолиант и махнул им перед испуганным лицом дочери.
— Эт-то… Книга… — полепетала дворянка в ответ на вопрос отца.
— По морскому делу! Как видно, я плохо тебе объяснил, Патриция, что ждёт тебя, если ты продолжишь вести себя в таком же духе. Что ж, придётся продемонстрировать наглядно…
Он подошёл к свечи, что уже начинала догорать, и поднёс находку к огню.
— Нет! Нет, пожалуйста, не надо! Прошу! — девушка бросилась к свечи, но было уже поздно. Краешек книги укусило пламя, чёрное пятно начало медленно разрастаться.
— Итак, как я уже и сказал, будущее твоё сомнительно, Патриция, — произнёс мистер Марум, брезгливо вышвырнув фолиант в камин догорать.
— И что же ты мне сделаешь? — она подняла глаза, в которых сверкнул гнев. — Убьёшь меня, как маму?
Губернатор побелел и сжал кулаки. Патриция же наблюдала за этим с каким-то подобием наслаждения. Он мог сжечь книгу, мог сломать всю её жизнь, но теперь он не мог уничтожить того, что дала ей она сама.
— Я опасался, что это коснётся и тебя, — наконец произнёс мужчина. — Безумие Изабеллы наверняка перешло к тебе по наследству.
— Больше безумен здесь ты, — коротко произнесла дворянка и умолкла, больше не проронив ни слова.
Она молчала тогда, когда отец распорядился снарядить судно; она молчала, когда её вели на корабль, словно какую-то преступницу; она молчала и тогда, когда её заперли в каюте.
Через несколько дней пути на дальний берег Патриция всё же поднялась на палубу по напутствиям неугомонных служанок, что как одна твердили, что ей нужен свежий воздух. Она вдохнула свежий морской запах, который внезапно подарил ей давно забытое чувство умиротворения. Оглядев палубу, дворянка решила развлечь себя игрой и начала поочерёдно называть все снасти судна.
— Грот-рей, — прищурившись говорила она, облокотившись о фальшборт. — А это леер, мостик… Бизань-мачта, — она взглянула за борт и подытожила: — Ватерлиния.
Внезапно она услышала лёгкие хлопки, а затем приятный тёплый смех. Обернувшись, девушка увидела перед собой статного молодого человека в дорогой одежде. Он был очень красив и знал об этом. Такие, как он, обычно играли роль дамских угодников. Аристократка вскинула бровь и слегка надменно спросила:
— Кто Вы такой, сэр?
— Прошу прощения, мисс, — господин снял шляпу, — моё имя: Амори Робертсон, и я являюсь капитаном этого судна.
— О-о, я весьма польщена, — Патриция присела в лёгком книксене, натянув на лицо приветственную улыбку. — И чем же Вас так заинтересовала моя персона, капитан?
— Вы знаете снасти, мисс, это не может не удивлять, — мужчина улыбнулся.
— О, это незабываемый опыт! Поверьте.
— Разумеется. Стоит лишь один раз запомнить что-либо с искрой в сердце, как уже не забыть никогда.
— Пожалуй, это правда, — согласилась дворянка. — Но, капитан, я ведь безумна. Не боитесь подхватить эту заразу на свой камзол? — ухмыльнулась она.
— Вы не похожи на безумную. Скорее не очень уставшую от жизни особу. Прошу простить, если мои слова каким-то образом задели Вас, но я говорю чистую правду.
— Мне нравится Ваша правда, сэр. Потому что она является правдой и для меня, — улыбнулась девушка.
Картина вновь расплылась, приобретая совсем другие очертания.
Ночь была в самом разгаре. Тихо подхватив со стола канделябр и запалив свечу, тень прокралась к выходу. Это была её последняя ночь на борту этого судна, а значит, нужно было выжать из неё максимум. После долгих месяцев пути девушка наконец начала жить по-настоящему. Но вот-вот эту жизнь должны были у неё забрать. Она огляделась по сторонам и задула свечу. Через несколько метров перед ней показалась заветная, укутанная полумраком, лестница. Спустившись вниз, беглянка вновь осмотрелась и только лишь через несколько секунд постучала в первую дверь с условленным промежутком. Та тут же распахнулась, и девушка буквально влетела внутрь.
— Амори! — девушка бросилась к высокой фигуре у стола. — Я так рада Вас видеть!
— Я тоже рад, Патриция. Но, как ни жаль, это наша последняя встреча…
— Да… — дворянка опустила голову, но тут же вспомнила, зачем она пришла. — И я ещё о стольком хочу Вас расспросить!
Много вопросов было задано ею в ту ночь, и столько же ответов она получила. Капитан терпеливо объяснял ей всё, что сам знал о морском деле, взамен иногда расспрашивая о её жизни. Но вот в каюту проникли первые солнечные лучи, а на горизонте замаячила предрассветная дымка. Патриция поднялась со стула и с грустью улыбнулась.
— Солнце встаёт…
— Время прошло так быстро, мисс, — произнёс с горечью мужчина. — Я желаю Вам удачи, и надеюсь, Вам удастся воплотить все свои мечты в жизнь.
— Я обещаю, что воплощу их в жизнь, — твёрдо произнесла аристократка, но тут же её голос смягчился и растаял. — Прощайте, Амори. Благодарю Вас за всё и теплю надежду, что мы с Вами встретимся вновь. Пускай в Вашей судьбе всегда будет попутный ветер.
И стоило только её фигурке раствориться в проёме, как Робертсон едва слышно произнёс:
— Прощай, Патриция…
И вновь сцена изменилась, не оставаясь надолго. Лишь только тонкий аромат дорогого парфюма остался, как напоминание о той тайне, что теперь хранила девушка.
— Патриция, держи спину ровно!
— Патриция, не вертись!
— Патриция, не отставай!
Голоса преподавателей проносились, будто были далёким сном. Время замедлилось лишь на прогулке, когда девушки шли ровной линией в ряд по территории, ну точь-в-точь как преступники. Мисс Марум широко распахнула глаза, разглядывая большой куст у ограды, за которым отчётливо виднелась свобода. Дождавшись, когда гувернантка отвернётся, она отстала от группы и бросилась к изгороди. Отодвинув ветви растения, девушка наконец увидела то, о чём мечтала уже около года. Свобода!
Она сделала шаг, а затем ещё один и вскоре уже бежала от пансиона. Только лишь остановившись на середине дороги, она поняла, что ей просто было некуда идти. Так она и замерла с растерянным видом. Подняв взгляд, она внезапно увидела скачущий дилижанс. От шока патриция замерла на месте, как вдруг почувствовала, что кто-то тянет её на обочину.
— Вам стоит быть аккуратнее! — раздался прямо над её головой юнешенский голос. Дворянка посмотрела на своего спасителя и улыбнулась ему. Это был красивый молодой человек с тогда ещё короткими светлыми волосами и ярко-синими глазами. Бартоломью…
И вновь место и время переменились. Прошло много лет. Патриция превратилась в настоящую красавицу и всё больше стала походить на себя настоящую. Наблюдательница вспомнила, как много всего изменилось за те годы, что она провела в Лондоне. Общение с Бартоломью сильно повлияло на неё, сделав более решительной и смелой. Смелой настолько, что она не чуралась делать мелкие пакости надзирательницам и другим девицам, что издевались над ней.
— Ах, Патри, ты уж прости, но это просто ужасное платье, — говорила одна из девушек высокомерно. — Так тебя точно никогда не выдадут замуж!