Момент, с которого я вновь начала помнить, начался тем, что меня потрясли за плечи. Я широко раскрыла глаза и наконец обрела контроль над собой. — А-а, что? — спросила я, быстро и прерывисто дыша. Перед глазами возникло бледное, измазанное в пыли лицо Онораты, на котором ясно читалось беспокойство. Я отшатнулась и быстро помотала головой. — Ты в порядке, я спрашиваю? — терпеливо повторила пиратка. Я неуверенно кивнула. — Идём, — произнесла я хрипло, после чего быстро зашагал вперёд. — La sorcière!.. (1) — донеслось приглушённые из-за спины. Очень хотелось обхватить себя руками и забиться в какой-нибудь отдалённый уголок земли. Но я понимала, что это не поможет, а лишь сделает хуже. Поэтому всё, что мне оставалось, — это полагаться на свою внутреннюю стойкость и вести нас вперёд. Продолжился наш поход долго. Тишина давила, вытаскивала из самых отдалённых уголков души потаённые страхи, но никто не решался заговорить. Тяжёлые мысли бегали в моей голове туда-сюда, а голос сумасшествия почему-то молчал. Ладно, невелика потеря. В конце концов, когда уже луна остановилась в середине небосвода, я уткнулась носом в какую-то скалу. Стрелка компаса указывала прямо и никак иначе. — Пришли, — объявила я, пряча волшебный предмет за пазуху. — Но это какая-то скала и всё! — справедливо возмутился кок. — Дежавю, — хмыкнул кто-то из матросов и я не могла не согласиться. Холм был очень похож на ту гору, где хранился журнал. Вот только если там намёков на вход не было, тут они имелись. Обойдя возвышение со всех сторон, мы обнаружили очень подозрительную дыру, что вела явно вниз. Вот только и тут возникла проблема. Спуск был полностью отвесным. — Добровольцы есть? — неуверенно спросила я, нервно улыбнувшись. Все промолчали. Но уже через несколько секунд гнетущей тишины, Онората как-то странно дёрнулась. Однако вперёд выступил, если не сказать «выбежал», Воробей. — Добровольцы есть, самоубийцы отсутствуют, — усмехнулся он и развёл руками. Потом шагнул к яме, заглянул вниз. — Если имеются, ещё не поздно сказать… — протянул он, явно впечатлившись видом дыры. Я услышала, как рыкнула Онората, произнеся очередное ругательство, а затем она выступила вперёд. И в этот же миг капитан «Жемчужины» прыгнул вниз. Пиратка незамедлительно подскочила к расщелине и стала вглядываться в темноту, будто надеясь что-то там увидеть. Моё сердце словно сжала холодная липкая невидимая рука, а затем забрала его себе. Осталась лишь пустота… Гнетущая, давящая пустота. — Эй! Люди, которые остались при свете дня! — донеслось из прохода, вырывая меня из тяжёлых мыслей. — Нет, здесь свет тоже есть, но как это было безрассудно с вашей стороны. Толкать человека с вещицей, без которой вы заблудились бы, в яму! Я хлопнула себя по карману и тихо чертыхнулась. Пираты! — Спускаться безопасно? — спросила Онората. — Ну я-то ведь ещё живой, следовательно… Дальше пиратка не стала слушать. Просто прыгнула в проход следом, бросив нам что-то наподобие: «За мной!» Я прыгнула в числе последних, мысленно уговаривая себя перестать трусить. Все, кто спустился, докладывали об этом радостным возгласом. Особенно, конечно, отличился месье Рманюнде со своим: «Наконец-то месье Рманюнде нашёл его дом!» Но я всё равно боялась. Расщелина была глубокая, и как мы собирались выбираться оттуда, непонятно. — Может, кто-нибудь останется здесь с верёвкой? — предложила я, пытаясь наладить сбивчивое дыхание. — Цыпа, ты что-то от нас ещё скрываешь? — донеслось ироничное. — В смысле? — У тебя есть верёвка на пять метров? Я покачала головой, понимая, что этого, кроме меня, никто больше не увидит. Меня и ещё парочки матросов. «Сейчас бы не повредил твой совет!» — истерично обратилась я к голосу безумия, но тот, как назло, молчал. Что мне ещё оставалось делать? Я медленно выдохнула несколько раз, не слушая подначивания других, а затем решительно направилась к спуску. Однако, как обычно, всё пошло не по плану. У самого входа я обо что-то споткнулась и кубарем полетела вниз. «Нет-нет-нет!» — я глотала пыль, сдирала кожу о камни, а ещё, кажется, напрочь убила свою любимую рубашку. Я падала… Падала… Падала… И всё же это было ни с чем не сравнимое ощущение. В конце склон выровнялся в горизонтальный, а потом: плюх! Я упала носом в небольшое озерцо. Хотя даже скорее съехала, ведь было совсем невысоко. Поднявшись, я услышала громкий хохот окружающих. «Да, Лора, добралась ты шикарно!» — торжественно сообщил голос сумасшествия. — Предатели, — буркнула я. — Идём дальше, — я пошла в первый же попавшийся проход, но он встретил меня тупиком. Как и все остальные. Я начала паниковать. — Мы что, застряли? — Вообще-то, мы уже пришли, цыпа, — хмыкнул Воробей. Я уже собиралась было высказать этому наглецу всё, что о нём думаю, как вдруг зацепилась взглядом за окружение. В погоне за безделушкой Мирены я совсем не обратила на него внимание. Мы оказались в большой пещере, хотела бы сказать я, но это было не так. Либо у меня были галлюцинации, либо мы попали в настоящий храм. Разрушенный, но не менее прекрасный, он величественно возвышался над нашей компанией. По стенам расположились семь статуй и все с разными выражениями лиц. Лик первого изваяния исказил гнев. Вторая статуя трусливо съёжилась в углу. Третья самозабвенно набивала брюхо. Четвёртая занесла над своей соседкой нож. Пятая вытягивала из кармана шестой какой-то свиток. Шестая же гордо выпятила грудь с каким-то украшением на ней, а седьмая стояла поодаль от остальных и грустно наблюдала за ними. — Весёлая ситуация, — прокомментировал капитан «Жемчужины». — Месье Рманюнде не считает ситуацию весёлой, — возразил кок. — Любую ситуацию можно назвать «весёлой», стоит только чуть-чуть сместить взгляд, смекаешь? Я была в тихом ужасе. Мы вновь оказались в тупике, не пойми где, зажатые со всех сторон дурацкими скульптурами. И в свете последних событий я бы ничуть не удивилась, если бы эти фигуры вдруг изъявили желание срочно нас прихлопнуть. — У кого-нибудь есть с собой план? — уточнил с другого конца зала Воробей. — Как неудачно оставил свой на «Жемчужине». План… Всем нужен план. Я медленно обошла все статуи, но так и не уловила сути. После второго обхода мне удалось обнаружить индивидуальные вставки из драгоценных камней в кольце на пальце у каждого изваяния. — Рубин, аметист, топаз, гранат, изумруд, берилл, — внезапно перечислила Онората. — И… Бриллиант? Полипы с днища… — чертыхнулась она, в явном восхищении уставившись на камень. — Матерь Божия, — выразился совсем рядом Гиббс. — Да одного этого камушка хватит на всю беззаботную жизнь вплоть до самой смерти… — Бриллиант?! — тут же возник какой-то матрос, услышав заветное слово. — На всю жизнь?! — оттолкнув меня, моряк тут же бросился к статуе и начал карабкаться за сокровищем. — Стой! Это может быть подсказкой! — крикнула я, но тот будто оглох. На его вопли прибежали и другие, что также стали карабкаться к камню. — Променять свободу на какую-то стекляшку? — фыркнул Воробей, также подошедший к злополучной статуе. — А как же сокровища? Разве пираты их не любят? Продав такой камень, можно получить целую кучу денег, — удивилась я. — И осесть в каком-нибудь городке, спрятавшись под париком губернатора? Упаси Посейдон! — отмахнулся капитан «Жемчужины». — Есть сокровища куда важнее всяких «бриллиантов». Я готова была поклясться, что поняла, что он имеет в виду, но это не укладывалось в голове… А тем временем «охотники» уже добрались до заветной цели. Первый из пятёрки вцепился в руку фигуры и потянулся к бриллианту, как вдруг статуя пошевелилась. Она обернула голову к вору и тот, уже бледный от страха, начал вопить во всё горло. Однако изваяние лишь молчаливо смерило его взглядом, и грустно кивнула пятой статуе. Та перестала тянуться за чужим и сошла со своего пьедестала. Нарушители уже со всей мочи бежали прочь от возмездия, кроме первого бедняги.