Онората почувствовала, что вновь может дышать будто бы через несколько часов. Первым делом она прокричала в пустоту имя Джека, но, разумеется безрезультатно. Пиратка поднялась и осмотрелась. По сторонам возвышалось некое подобие стен. Только они были зеркальными, чёрными… Она сделала шаг вперёд, полагаясь на интуицию. И правда: пол не обвалился, спокойно выдержал её вес. Бывший капитан почившей «Ласточки» не знала, куда ей идти, но решила двигаться вперёд. Спустя несколько сотен шагов, она вдруг поняла, что не сдвинулась с места. Мыслей в голове тоже не было, хотя обычно они носились там сотнями. Это место давило и оглушало, но в то же время хотелось… задержаться? Онората сделала очередной шаг вперёд, всё ещё не понимая, где она и что видит. Вокруг была лишь тьма, и лишь будто бы издалека шёл свет… Пиратка ощупала перевязь, надеясь оставить хоть какие-то знаки, но оружия под рукой не было. Не было ни шляпы, ни банданы, а волосы почему-то были распущены. — Здесь есть хоть кто-нибудь? — в отчаянии спросила она у беспощадной пустоты, и в ответ на её зов стены замерцали, наконец даря глазам способность видеть. Не веря тому, что увидела, бывший капитан почившей «Ласточки» отступила назад. «Долги размером с гору… — выругалась она. — Лабиринт…» Действительно, это был лабиринт, но как найти из него выход она не знала, поэтому пришлось просто идти наугад. Усложняла задачу и невозможность мыслить, но вскоре это стало совсем неважным и ненужным. Спустя лишь пару поворотов, она внезапно почувствовала чьё-то незримое присутствие, но не увидела никого. Ещё несколько раз она прерывала свой путь, но так и не поняла, кто за ней следит. И, лишь в последний раз обернувшись, увидела нечто странное и даже пугающее. Огромная помесь паука и скорпиона двигалась на пиратку. От паука у этого монстра были лапы да глаза, от скорпиона же — всё остальное. И хвост, наверняка ядовитый. Онората едва увернулась от его атаки и бросилась вперёд. У неё не было ни оружия, ни мыслей в голове. Как можно было победить это? Пара извилистых поворотов, затем ещё и ещё… Пиратка буквально чувствовала на своём горле лапы чудовища, и, конечно, не видела, что то существо уже давно отстало. Её ноги двигали инстинкты и, чего греха таить, страх. То, что осталось, после уничтожения всех мыслей. Запыхавшись от быстрого бега, бывший капитан почившей «Ласточки» стёрла со лба пот и грязь и наконец обернулась. С губ сорвалось крепкое словечко, но уже ничего нельзя было изменить. Кое-как Онората собрала довольно длинные, спутанные после бега волосы и медленно побрела вперёд. Так она вышла круглой комнате, потолок которого затерялся где-то далеко в небе. Пиратка сделала шаг вперёд, и тут же все проходы из центра лабиринта закрылись, как по волшебству. Исчез какой-никакой источник света, кроме одинокой свечи на столе, затем появился стул. Внезапно из ниоткуда налетел холодный поток ветра, подтолкнув визитёршу к столу. Пламя выхватило из полумрака фигуру в тёмном облачении. Пиратка отшатнулась — тень же вышла на свет. — Филлип Марум, — сухо произнесла Онората. — Как ты сбежал оттуда? Но губернатор проигнорировал последнюю реплику дочери, цинично усмехнулся и зачем-то протянул руку. — Письмо, Патриция, — произнёс он тем же повелительным тоном. — Кх! — она подавила кашель и ответила: — Не получишь! — Почему ты так бережёшь его? Всё ещё веришь и надеешься, что всё будет как раньше? — мистер Марум холодно рассмеялся. — Я сломал себя ради тебя и твоей матери. Сломал так, что уже невозможно починить. И что я получаю вместо благодарностей? Онората поперхнулась от наглости этого заявления. — Запереть нужно было тебя, не маму. Если бы ты любил её так, как говоришь, не сослал бы! — глаза пиратки сверкнули. — Ты оттолкнул от себя всех, сломал многим людям жизни и всё ещё смеешь требовать благодарностей? — Ничего ты не понимаешь, глупая Патриция, — Филлип вновь усмехнулся. — Считаешь себя умной, но только ты не знаешь… Ничего не знаешь! Губернатор усмехнулся вновь, но прежде, чем пиратка успела броситься на него, тот вдруг… растаял. А её саму вновь окутало то же ощущение, что и несколько часов назад. Лёгкость, невесомость! Вот только жаль, что очень скоро оно сменилось тяжестью мыслей в сознании.
Меня бесцеремонно выбросило на какое-то тёмное скалистое побережье. Я больно ударилась головой о что-то твёрдое, и тут же потеряла сознание. В моём сознании мелькали картинки прошлого Мирены: ранее детство на забытом острове; город, где все тебя ненавидят; побег, вынужденное пиратство, раскрытие, жесткое убийство, нахождение в Нигде — всё это пронеслось, как один миг. Я судорожно вздохнула воздух, словно до этого больше никогда не дышала. Ощущение было, словно я вынырнула из-под воды. Я перевернулась на живот, всё ещё тяжело дыша, и подняла голову. На лоб упали изрядно посветлевшие пряди. Они были серые, как седые… Я тут же подорвалась на руках, чувствуя как песок плетями обвивается вокруг запястий. Всё было чёрно-белым, как будто я вдруг оказалась на страницах газеты. Всё было так, как в моём первом визите в этот мир. Только теперь я была одна. Я попыталась встать, но песчинки не отпустили. Затем что-то тяжёлое надавило мне на затылок, и я врезалась лицом в песок. Ощущение не из приятных, мягко говоря. Я пыталась вырваться, но нечто не отпускало меня, тянуло до самого конца. Взывать о помощи к морю в таких условиях не получалось, но и смиряться мне не хотелось. Как вдруг перед глазами что-то промелькнуло, а затем песок затянул меня в свои объятия, однако лишь затем, чтобы выбросить меня на странный берег. Я сплюнула песок и стала было отряхивать от него волосы, как внезапно замерла, будто громом поражённая. Трезеста… О нет!.. Замотала головой, понимая, что может случиться со мной. В голове сами собой всплыли слова морского змея: «это место проглотит тебя и твою душ-ш-шу, как только смож-жет. Сож-жрёт и не подавится». Это место могло свести с ума. Вот только я не хотела переводить голос сумасшествия в свою основную часть, поэтому, с силой взмахнув руками, оградила себя водяным куполом от всего мира. Звуки исчезли, а я вновь задумалась, почему мне так легко даётся подчинение дара. Столько лет он был отрезан от стихии, потом были трудности, теперь же он подчиняется любой моей мысли. Снова голос безумия постарался? Я вытолкнула свою импровизированную защиту на предыдущий уровень, раскидывая песок во все стороны. И, к моему огромному счастью, на пляже я обнаружила две фигуры пиратов Онорату и Воробья. Подскочив к ним, я поняла, что всё не так радужно, как я себе представляла… Я давно поняла, что Онора больна, но тогда она выглядела фактически как живой труп. Бледная кожа, впалые щёки, синяки под глазами, спутанные волосы. Я почувствовала укол совести. Очень ощутимый укол. — Ты как? — спросила я обеспокоенно, опустившись рядом. — Нормально, — на её губах промелькнула тень улыбки. — Мы ведь попали туда, куда должны были? — Почти, — ответила я, кое-что припоминая. — Это место — вход в Нигде. Нам нужно найти дверь, чтобы вытащить оттуда всех. — Тогда не стоит сидеть сложа руки, — тихо ответила пиратка, поднимаясь с песка. — Пошли. На подкашивающихся ногах Онората пошла вперёд. Я прикрыла веки, возложа на себя все известные ругательства, но тут же почувствовала на своём плече руку капитана «Жемчужины». — Прочь, мятежные мысли, — с короткой и какой-то грустной улыбкой произнёс он, догоняя её. Я сжала кулак и закусила губу. Мною овладело тревожное предчувствие. Мы все шли на верную смерть, и, похоже, все понимали это. Но, как оказалось, лишь мне оказалось недостаточно мужества, чтобы бросить ей вызов… Я вышла вперёд, ведя наше трио к неизвестной двери. Этот «коридор», как его назвал голос сумасшествия, давил на меня, вновь пытаясь утащить в пучину кошмаров. А ведь мы ещё даже не в этом самом хвалёном тайнике Мирены, который мог уничтожить меня, а я — его. Ощущение было такое, словно меня заперли в небольшом ящике без возможности на освобождение. В забитом гвоздями гробу… Куда я иду, тоже не знала. На самом деле, уже всё чаще стало происходить такое. То Онората невесть откуда вспомнит легенду наизусть, то я знаю, куда идти или моя непокорная сила подчиняется воле… Странно всё это. Я решила было поделиться с кем-то своими сомнениями, но голос безумия жёстко оборвал все мои надежды. «И так чуть не убила её, хочешь ещё сбросить на её плечи свою ношу?!» Я беспомощно взглянула на едва стоявшую на ногах Онорату, но тут же спрятала своё лицо. А потом я остановилась. «Это здесь», — решительно и без тени сомнения произнёс голос ненормальности, а я повторила. — Хорошо, — пиратка прошла вдоль указанного мною места. — Что нужно сделать, чтобы попасть внутрь? — Только не говори, что умереть! — спешно махнул руками Воробей. — Оставаться один на один с галлюцинациями — не лучший вариант для любого уважающего себя капитана. — А значит, матросам такое дозволено? — хмыкнув, уточнила пиратка, опускаясь на корточки перед непонятной заросолью тёмной травы. — Ты удивишься, дорогая, если узнаешь, сколько на самом деле им дозволено… Я медленно помассировала виски, пытаясь понять, что нам нужно делать. Но голос сумасшествия предательски молчал, а в голове крутились лишь невнятные предсказания моей собственной кончины. Причём, если мы не поторопимся, то очень скорой. Я шагнула в заросли травы и тут же почувствовала себя неуютно. Отвратительное ощущение завладело мной, будто кто-то или что-то вытягивал мою жизненную силу. «Вечная тьма так просто не подпустит Вас и Ваших спутников к себе. А уж если подпустит, то сделает всё, чтобы поглотить», — пронеслись в голове напутсвия мудрой Ми. Значит, это Безвременье решило всё же впустить меня, чтобы затем поглотить? Умно… Очень… Я зевнула и осела на пол. Ноги больше не держали. Взывать к дару конечно же не получалось. Мысли стали ускользать из моего сознания. Зачем я здесь? Кто я? Что это за место?.. Голова закружилась, память стала пропадать. Я увидела, что с Воробьём и Онорой всё в порядке, и, счастливо улыбнувшись, прикрыла глаза. «Вставай! Лора, ты должна проснуться!» — кричал кто-то прямо мне в ухо. Никогда я не чувствовала себя такой разбитой, как тогда. Я вновь не понимала, где я нахожусь и что меня окружает, но лишь потому, что я не хотела открывать глаза. Однако, поскольку проводник-голос больше не отвечал, мне пришлось это сделать. — О, Небо! — первым делом воскликнула я. Перед нами возвышалась поистине исполинских размеров белая арка, за которой было видно только чёрную пустоту. Но тогда именно она была в сто раз дороже и приятнее мне, чем что-либо. Ведь именно эту пустоту я видела в своих видениях об Александре. И, не колеблясь больше ни секунды, я вступила во тьму.