— «Выходит, мы теперь все вместе?» — так, просто, подумалось, когда девушка проследила за удаляющимся с мостика Салазаром. — «А вдруг мне по первое число достанется?» — Капитан был строг и требователен. Это она отовсюду слышала. Да и на практике уже испробовала. Однако что-то было в нём такое… особенное. То, что притягивало, несмотря на чёрную кровь, бледность, пробитую голову и кружащий вокруг пепел с искрами, если Армандо злился или проявлял агрессию. На тысячи злорадств и гротеска неистовства, одна грустная ухмылка и золото глаз из-под длинных ресниц – только это настоящее. То, от чего в груди сжимается, когда задумываешься о скорбной участи. Варгас даже ловила этот момент, пару раз, кажется. И немое, но сильное одобрение, когда что-то делала очень правильно.
— «А сейчас, будет ли правильно?» — рыжая спустилась на палубу и подошла к лееру. Море, холодное и северное, шумело вокруг. Волны, подёрнутые белыми барашками, расступались перед носом военного корабля, убегая в туман. Шумел главный двигатель и ветер в ушах. Было холодно, а Анна, неосмотрительно появилась без куртки, в одной форменной спецовке и теперь зябко в неё куталась.
— Ты напрасно тут — голос Салазара прозвучал сдержанно, заставив младшего офицера подпрыгнуть от неожиданности. — «Орлову» увидеть стараешься? Из-за мглы не получится. Она ушла далеко вперёд. Но я её сделаю.
— Я… — мысли до этого чётко построенные, разом завертелись в хаосе. — Простите, сэр. Мне просто необходим был глоток воздуха.
— Замёрзнешь — взор покойника был выжидающим, — и простудишься. Алехандро, наш судовой врач от этого сильно расстроится. Тебе лучше вернуться на место, чем слушать потом его причитания. Я дал распоряжение сегодня держать дистанцию. В этом районе возможны скрытые опасности. Мы должны прощупать все, иначе напросимся.
— Понимаю — Варгас попробовала улыбнуться примирительно, но зуб уже не попадал на зуб. Даже губы были синими.
— Какая же ты ещё глупая — покачал головой капитан, цокнув языком, и его тёмные волосы закачались в такт движению. Наброшенный с чужого плеча чёрный бушлат, лёг на плечи Энни тяжестью. — У меня заболеть не получится. — Коротко пояснил свою позицию дух, усмехнувшись. — Потом вернёшь, как продышишься.
Салазар ушёл, а девушка, запахнув на груди куртку и спрятав в воротник нос, нахохлилась. Всё же, как-то нехорошо получается. Просьба Сантоса во благо всем, но без ножа её резала. Капитан, знает что делает. В противном случае заморочился бы, обязательно.
— Разве не так? Нужно чуть больше доверия — вслух выдала рыжая. Бушлат пах пороховой гарью, деревом и смесью дорогого парфюма с табаком. Что-то такое, харизматичное. И, несмотря на, то, что Армандо проклятый, очень уютное. Даже близкое. Капитан курил, только под настроение. Вернее тогда, когда его совсем не было. Осуждение и слова старпома на нём сказывались, он чувствовал противление. Но Салазар всё равно шутил с подчинённой, будто ничего и не было. Завидная выдержка. Даже в подвешенном состоянии, воодушевлять других – это очень мужественно. Поддержка и взаимовыручка гарант любого предприятия. Тем более такого рискованного.
Оказавшись в своей каюте, Армандо заперся. Ни от мёртвых, от живых. Нужно было пораскинуть мозгами как следует. Всё происходящее выглядело отвратительно. Напоминание об отце-взяточнике оскорбительно. Как Лесаро, его старый соратник и друг, вообще посмел заикнуться о таком? В былые времена, Салазар обидчика выкинул бы на отмели, но Гильермо… Лейтенант ковырнул, как нарыв, наболевшее. Забавно, а ведь Армандо считал, что уже давно отпустил своё прошлое. Те, былые, житейские трагедии, для себя, в ту пору ещё совсем юного. Вызвавшего родителя на поединок чести и совести. Сейчас капитан точно знал, что отцу-преступнику не уподобляется. Но был не рад, что команда его решения не поддерживает.
В мыслях воскрес сад перед домом в Кадисе. Белые розы, что цвели там и были посажены матерью. Солнце заливающее живую изгородь… В тот погожий день цветы окрасились в красное. Армандо заколол своего папашу и никогда не сожалел о содеянном. До того злоба глаза застила. Время прошло, а жестокое сердце так и не оттаяло. Давно не осталось ни дома, ни сада, ни изгороди. Как-то капитан смотрел на то место по спутнику. Осталось другое – горькое презрение. И самое страшное, что ни к родителю. А к себе. К запятнанному родству и принадлежности. Слухи постоянно просачивались. Поэтому на Армандо крайне порицающе взирало мадридское высшее общество. Так и говорили: «Смотрите, смотрите! Вот он, отпрыск того пиратского перебежчика». До поры это служило топливом для его ярости. Разжигало огонь, его, Салазара, к корсарам ненависти. До такой степени, что уничтожить разбойников юноша поклялся в церкви перед распятием. Лесаро знал от начала до конца всю эту историю… Знал и всё равно сделал сравнение.
Взгляд упал на лежащий на рабочем столе, на самом его уголке, свёрток с конфетами. Отчего-то призраку стало смешно, и печаль слегка поубавилась:
— Неужели Варгас, пройдоха, оставила? И когда успела… Ну, надо же!
========== Глава 5. Допрос, сюрприз и юмор. ==========
Утро следующего дня принесло свои плоды. Не зря Салазар следовал за «Любовью Орловой» на почтительном расстоянии, пугая её экипаж своим присутствием. «Немая Мария» не давала уйти лайнеру слишком далеко, но и не подходила к нему слишком близко, постоянно маяча у теплохода в хвосте, мрачным тёмно-серым пятном-призраком с высокой мачтой радиосвязи, подсвеченной красными огоньками, будто глазками какого-то неведомого хищника. Боевые орудия фрегата были нацелены на убегающий кораблик, держа его под постоянным прицелом и наблюдением. Не смотря на ясное синее небо, чёрная грозовая туча висела над судном проклятых. Предупреждая и намекая, что команде арктического лайнера просто так не уйти и не выбраться. Даже при условии того, что они отчаются, и рванут через ледяное поле, простирающееся по обе стороны от «Орловой», а корпус той, ослабленный временем, выдержит.
Салазар добился своего. Эффект страха и неотвратимости встречи с военными, возымел действие. Тот, кто стоял за штурвалом лайнера, запаниковал, допустив фатальный просчёт. Дал слишком полный вперёд в опасном для судоходства районе и в результате, в два часа по полудню, судно получило пробоину. Выпустив вверх столб чёрного дыма из труб главного двигателя, «Орлова» легла в дрейф. Через пробоину в левом борту, машинное стремительно заливало. Старые, ещё советские насосы, со своей функцией не справились. И когда «Немая Мария» подошла к теплоходу, тот дал крен и скрежетал, будто стонал, всем своим сине-белым корпусом. На его верхней палубе в хаосе метались живые, а не мёртвые. Люди, а не призраки.
— Вот видите, лейтенант — отняв бинокль от глаз, проговорил Салазар, стоя на балконе рубки у ограждения, — развенчалась ещё одна мистическая трагедия.
— Я с самого начала не помышлял о мистике — угрюмо отозвался Лесаро. — Я говорил о наркомафии. Это – картель. И был прав. Тот темнокожий мужчина на баке, очень напоминает мне одного из виденных в сводке преступников. Насколько я могу разглядеть его лицо. — Старпом с надеждой воззрился на капитана. — Что прикажите? Пусть ко дну идут или поможем им? Вдруг вы одумались? — Между делом добавил Гильермо. — Тащить аварийную посудину за собой до Бергена – безумие.
— Не одумался. Так будет правильно — твёрдо сказал Армандо, не сводя тревожного взора с замершего, будто оцепеневшего кораблика. — Немедленно идём на сближение. Ударным группам один и два приготовиться к штурму. Разберёмся с проблемами по мере их поступления. Всех кто на борту теплохода – мордой в пол и в наручники. Потом установим личности. Что делать вы знаете. Ремонтникам тоже приготовиться, пусть конкретно оценят ситуацию. Если Эрнесто одобрит, то его ребята заварят пробоину и откачают воду. Если нет – твои мечты, друг мой, сбудутся. Мы пустим «Любовь Орлову» в расход, а мерзавцев передадим полиции. В любом случае, этот «корабль-призрак» больше не будет мешать морскому движению.