– Пусть будет по-вашему, монсеньор, – вздохнул Ролан.
Рауль воздержался от комментария сверхпочтительного обращения де Линьета, но затаенную иронию уловил. А Вандом, чувствуя невольную вину перед Роланом, решил попробовать потянуть время. Он несколько раз виновато поглядывал на бывшего пажа, но Ролан, на мгновение встретившись с ним глазами, упорно отворачивался. Анри взял в руки вазу, которую так неосторожно свалил и, любуясь прекрасной работой, сказал:
– Какая прелесть! Удивительная работа!
– А, это вы о моем кувшине? – спросил Рауль, – Право, не знаю, почему моему Гримо вздумалось взять его. Конечно, прелесть, ведь это же работа самого Бенвенуто Челлини!
… *Кувшин работы Бенвенуто Челлини в романе А.Дюма ''Двадцать лет спустя''
Атос показывает Д'Артаньяну.
…
Тут Ролан не выдержал и подошел к Вандому.
– Покажите-ка, Вандом. Неужели сам Бенвенуто Челлини? Вы нас не мистифицируете, виконт?
– Разве я похож на мистификатора? Это скорей по вашей части, сударь.
И он взглянул на часы. Прошла одна минута.
– Но тогда это страшно дорогая вещь! Ей цена не меньше миллиона!
– Ей нет цены! – сказал виконт, и у Анри сжалось сердце: теми же словами Шевалье де Сен-Дени говорил о своей шпаге.
– А какие человечки хорошенькие! – воскликнул Анри.
– Я в детстве тоже любил разглядывать человечков, – с улыбкой заметил Рауль.
– А это кто? – спросил де Линьет, – Расскажите, пожалуйста. Похоже, великий Бенвенуто изобразил какую-то легенду.
Рауль опять взглянул на часы. Время позволяло.
– Это не легенда, а одно событие из прошлого века. Вот этот человечек – король Франции Франциск Первый, а этот, со шпагой – мой предок, Ангерран де Ла Фер. Видите?
– Ух ты! Класс! – восхищенно сказал Ролан, – Я непременно напишу в своих мемуарах про это чудесное изделие! Вы, наверно, в детстве часто хвастались перед ровесниками этим своим предком Ангерраном?
– Нет, Ролан. Я вспоминал моего Ангеррана не так часто, как вы – доблестного Жоффруа де Линьетта.
Прошло три минуты.
– А я на вашем месте бы…
– Я знаю, знаю, Ролан. Просто… в силу некоторых политических интриг, в которых были замешаны мои родители, они были вынуждены скрывать мое происхождение, и я, приняв их правила игры, должен был согласиться с их версией.
– Да вы как Король Артур! – сказал Ролан.
Вместо ответа Рауль показал ему на часы. Ролан понял это так: если это лесть, со мной такие номера не проходят. Но Ролан говорил искренне.
– Но вы-то сами знали, что это ваш предок?
– Да. Это я знал. Но мы заболтались. Вы хитрец, Ролан, умеете зубы заговаривать! Пойдемте к герцогу, что ли?
– Это нечестно, виконт! У меня в запасе минута!
– Минута ничего не изменит.
– А вдруг! – сказал Ролан, – Дайте еще взглянуть на кувшин! Я чувствую, что это магическая вещь! Правда, Анри? В ней есть какая-то небесная энергия! Какая-то божественная сила!
– Это шедевр, – сказал Анри, – А шедевры всегда оказывают подобное действие.
– А что было потом? – спросил Ролан, – Когда ваши родители… когда вы узнали тайну ваших родителей?
– Когда отец уехал в Англию в сорок восьмом. Прошло три месяца, и я прочел все то, что мне было нужно.
– А в наших краях говорят, что герцогиня де Шеврез рано или поздно своего добьется и вырвет у короля Город, завещанный вам старым герцогом Роганом! – сказал Ролан.
– Теперь мне уже все равно, – вздохнул Рауль.
Последняя минута назначенного им срока была на исходе. Ролан потерся носом о человечков на кувшине и стал что-то шептать им.
– Так уж и все равно? – спросил Анри.
– Да! – резко сказал Рауль, – Все! Время вышло! Пошли, Ролан!
В дверь каюты постучали, вернее, забарабанили. Рауль открыл задвижку. На пороге появился Оливье де Невиль, слегка пьяный, сияющий, с цветком в петлице камзола.
– Сеньор мой! Матушка вас просит! – воскликнул Оливье, слегка изменив реплику Джульеттиной кормилицы. Рауль вздрогнул.
– Оливье, – промолвил он с мягким упреком, – Пей в меру. Друг мой, это удар под ложечку.
– Но я вовсе не пьян, мой милый, и я говорю истинную правду! Там, на палубе, герцогиня де Шеврез собственной персоной, и она послала меня за тобой. Впрочем, я по привычке так назвал Прекрасную Шевретту: нам она отрекомендовалась как графиня де Ла Фер.
– Это не сон… – прошептал Рауль, бледнея.
– Да иди же, она ждет! – сказал Оливье, подталкивая Рауля.
Рауль, забыв обо всем на свете, помчался на верхнюю палубу.
– Тоже мне тайна! – воскликнул Ролан, – Да вся Бретань знает историю нашего герцога!
– Я тоже все давно знал, – сказал Анри де Вандом, – Для меня не было ничего таинственного в тайне Рауля со времен Вандомской охоты, а она была вроде в сорок девятом году.
– Что до меня, милостивые государи, то я причастен к этой истории в прямом смысле – с пеленок, – заявил Оливье, – Но пойдемте, господа, пойдемте. Кажется, Прекрасная Шевретта привезла какие-то важные бумаги. Надо узнать, в чем дело.