— Вы мне очень понравились!
— Вы мне тоже!
— Так мы друзья?
— Конечно! Я очень счастлив иметь такого друга как вы, Анри! Ведь я совсем одинешенек. Можно, я вас поцелую?
Анри отступил назад.
— Нет, вот это лишнее, — сказал паж краснея, — Что мы, девчонки?
— Простите, это от одиночества.
— Я понимаю, но я терпеть не могу телячьи нежности и всякие сюсюканья! Будем друзьями без этих поцелуев. Теперь мы вместе, и я вам обязательно помогу! Скажите, вы, наверно, голодны?
— Как волк!
— Я стащу вам что-нибудь со стола у Бофора — герцог опять начал свои возлияния.
— Не уходите!
— Я скоро вернусь, не бойтесь, Ролан, друг мой! — воскликнул Анри и убежал, а я затаился в своем убежище. Минуты ожидания казались часами. Мне ужасно захотелось спать. Я считал, что Анри отсутствовал очень долго, и, когда мальчик наконец появился с большим пакетом, я воскликнул:
— Наконец-то! Как вы долго, Анри!
— Да что вы, Ролан, я очень быстро обернулся! Вот вам еда, стащил, что мог, не обессудьте! И приятного аппетита!
— Спасибо! Но неужели вы полагаете, что я способен съесть все это?
— Почему нет? Ешьте впрок, когда еще поесть доведется.
Меня не надо было уговаривать, и я с жадностью набросился на колбасу, хлеб, рыбу, фрукты и сладости, принесенные Вандомом.
— А теперь слушайте, какой план я придумал! — сказал Анри, — Сначала я подумал, что вас можно посадить в бочку от портвейна или в мешок с мукой. Но куда бы мы дели содержимое?
— Вино можно вылить в море, а муку можно высыпать где-нибудь в укромном месте вроде этого. Но мешок грязный, и я вылезу весь белый, а бочка мокрая, и я пропахну портвейном.
— Это беда небольшая, но вино и провиант уже погрузили. Сейчас грузят оружие и лошадей на транспортники. Преинтересное зрелище!
— И вы задержались посмотреть?
— Вы меня упрекаете, Ролан? Да, я взглянул, но всего одним глазком!
— Но вы так и не сказали, в чем ваша идея!
— Все очень просто: вы заберетесь в сундук Бофора!
— Я там задохнусь, в сундуке! Вы с ума сошли!
Анри подал мне шило.
— Вот! Проделаете дырочки, и ничего с вами не случится. Д'Артаньян таким образом переправил генерала Монка Карлу Второму.
— Сравнил! У Д'Артаньяна был ящик специальный, воздуху, небось, больше!
— Но вы же меньше Монка по комплекции, вам и воздуха меньше надо!
— А потом, в трюме, запертый в сундук, как я вылезу?
— Я постараюсь распорядиться, чтобы сундук с вами поместили в адмиральскую каюту, и, когда мы будем далеко в море, выпущу вас.
— Прекрасно! Друг мой, благодарю вас за ваше участие! Идемте же! А ключ?
— У меня есть, — сказал паж.
— Вы, видно, пользуетесь доверием герцога.
— Еще бы! Идемте, Ролан! Не бойтесь — уже темнеет, и на нас не обратят внимания. А какая красивая луна сегодня!
— О да! Я и не заметил было. Ах, если бы я был живописцем, непременно написал бы такую картину: луна, море, эта лунная дорожка и "Корона' — прекрасный корабль, не правда ли, Вандом?
— Да! Но представьте, что будет, когда 'Корона" полетит под всеми парусами!
— Здорово! Скорее бы завтра!
— До завтра еще надо дожить! Хватит любоваться морским пейзажем, бежим!
Мы пустились бегом, и все-таки опоздали. Анри де Вандом печально сказал мне:
— Увы, Ролан, уже поздно. Вещи герцога уже на корабле. Все пропало!
— Придумайте что-нибудь! Вандом, Вандом, вы такой находчивый, я умоляю, спрячьте меня в вашем чемодане, бауле, сундуке…
— В моем? Невозможно!
— Почему невозможно?
Анри вздохнул, сжал мое плечо.
— Друг мой, Ролан! Я всей душой хочу вам помочь, но это невозможно, честное слово! Не обижайтесь, ради всего святого, не обижайтесь!
— Но почему, почему?
— Да разве у бедного пажа столько всякого барахла, как у адмирала?
— Тогда запрячьте меня куда угодно.
— Тс! Посидите тут, а я пойду на разведку.
— Мне надоело сидеть и ждать вас, Анри! Пойдемте вместе!
Анри огляделся по сторонам, хлопнул меня по плечу и прошептал:
— Нам повезло, Ролан! Видите того высокого сутулого старикана?
— Вижу. Смешной дед! Но нам-то что до этого?
— Я давным-давно знаю этого потешного старикашку и расскажу вам о нем совершенно потрясающие вещи… в лучшие времена. А сейчас поступим следующим образом: пока старикан беседует с этим рыжим детиной — видите, борода косичкой — полезайте в сундук, что стоит за его спиной. Я заглядывал — там одни тряпки, и ключ в замке торчит.
Я узнал рыжего бугая, это был верзила из кабачка. Только в кабачке длинная борода его еще не была заплетена в косичку.
— А чье это имущество?
— Только не падайте — красавчика Бражелона!
— Ой! Только не это! Он меня убьет, если обнаружит!
— Не бойся! Наше помещение будет рядом, если я услышу шум, сразу прибегу на помощь. Не выкинет же он тебя в открытое море?
— Он мне уши надерет. Или отшлепает.
— Я же сказал: прибегу на помощь! Обещаю! Ну что же, Ролан? Хотите потерять последний шанс?
— Вы правы, Анри! Спасибо за все!
— Увидимся на 'Короне' ! C Богом!
Я торопливо пожал руку Анри и юркнул в сундук. Анри мигнул мне на прощанье и аккуратно опустил крышку. Я плюхнулся на что-то мягкое и теплое, свернулся в клубочек и вскоре спал крепким сном.
Я так вымотался за последние дни, что даже не почувствовал, как мой сундучок погрузили на корабль, и, когда 'Корона' вышла из Тулонской гавани, продолжал крепко спать. И даже пальба из корабельных пушек, которую поднял герцог, прощаясь с берегами милой Франции, не нарушила сон бывшего королевского пажа, шевалье де Линьета.
ЧАСТЬ 2. МАЛЫШ ШЕВРЕТТЫ
''Госпожа де Шеврез открыла боевые действия, а она способна была исполнить это лучше, нежели все мужчины, каких я знавал в жизни' .
"В море соли и так до черта, морю не надо слез' .
ЭПИЗОД 3
— О, Боже мой, Атос, что вы все наделали?! Где Бофор? Где Рауль? Где все? Неужели я опоздала? Да скажи хоть что-нибудь, не сиди как истукан, Ато-о-ос! Ты слышишь, это я, твоя Мари! Очнись!
— Вот и все. Все. Корабли ушли.
— Почему — «все»? Я не узнаю тебя, ты всегда боролся до конца!
— …
— Нет уж, позвольте, сударь, если вы готовы капитулировать, то я так легко не сдамся!
— Что ты можешь сделать?
— Увидишь! Но сначала найди мне какую-нибудь яхту, лодку, что угодно! И побыстрее!
— Лодку? На лодке догонять флагман? Ты в своем уме, дорогая?
— Не лодку так яхту, какая разница, ты в этом больше понимаешь. Полагаюсь на тебя, мой милый кэп!
— Неужели ты хочешь догнать Бофора?
— А разве трудно догадаться? Да, я хочу догнать Бофора! У меня на руках документы чрезвычайной важности, которые могут изменить весь характер войны с арабами.
— Но не остановить войну, ведь так?
— Увы, нет! Но из грабительской, захватнической войны, которую собирается развязать король Людовик…
— Война, можно считать, уже началась: эскадра ушла.
— Это будет война за свободу!
— А за чью свободу? Местного населения? Ты хочешь создать в Алжире республику, подобную древнеримской?
— Я и не думаю о местном населении. В этом ларце документы отцов Святой Троицы и Марселя о наших пленниках, томящихся в неволе у мусульман, а также самые подробные планы крепости, которые мне удалось раздобыть у моих испанских друзей. Вот за чью свободу я хочу предложить сражаться Бофору, раз уж войну предотвратить невозможно! По крайней мере, я буду знать, что наш сын воюет за правое дело, и буду с надеждой ждать его возвращения.
— Возвращения? — печально переспросил Атос.
— Да, возвращения! — воскликнула Шевретта, сверкнув глазами, — И не смей мне возражать!
Вздох был ответом. Полчаса спустя Атос, прекрасно знавший побережье Тулона, проводил герцогиню на яхту 'Виктория' . Название яхты привело Шевретту в восторг. Она увидела в этом добрый знак, волю Провидения.