— Болен, лежит в постели.
— Отведи меня к нему и доложи.
Офицер распоряжался так властно, что слуга не посмел возражать и, взяв в руки светильник, повел его к спальне дона Энрике.
— Обождите, ваша милость, я сейчас доложу, — сказал он.
— Поторапливайся.
Дон Энрике дремал.
— Сеньор, — окликнул его слуга.
— Что тебе? — спросил юноша, с трудом открыв глаза.
— Какой-то офицер хочет видеть вашу милость от имени сеньора вице-короля.
— Скажи ему, что я болен.
— Я говорил, он стоит на своем.
Дон Энрике с досадой пожал плечами и сказал:
— Пусть войдет.
Слуга вышел и вскоре вернулся вместе с офицером, который с любопытством оглядел спальню, озаренную слабым, мерцающим светом ночника.
— Вы дон Энрике Руис де Мендилуэта?
— Да.
— По приказу его светлости сеньора вице-короля следуйте за мной.
— Это невозможно, я болен.
— Таково повеление его светлости. Мне дан приказ, и я должен выполнять его неукоснительно.
— Но его светлости не было известно, что я болен.
— Все предусмотрено. Таково повеление его светлости.
— Но это бесчеловечно, я не пойду.
— Вы ставите меня в чрезвычайно трудное положение. Такова воля вице-короля, и мне дан приказ выполнять ее либо с вашего согласия, либо силой.
— В таком случае применяйте силу! — воскликнул взбешенный дон Энрике.
— Будьте благоразумны. Со мной люди, и я не думаю, что вы захотите опозорить дом вашего старого отца, подняв оружие против короля и правосудия.
Слуги в страхе молчали. Дон Энрике вскочил и схватился было за шпагу, но сдержал себя и после размышления сказал, покорившись судьбе:
— Хорошо, я последую за вами. Разрешите мне одеться.
— Это в вашей воле.
— Известить мне сеньора графа? — спросил слуга.
— Нет, — ответил дон Энрике, — я не хочу тревожить его.
— Тем более, — добавил офицер, — что мне не дано приказа разрешить это.
Дон Энрике умолк и поспешно оделся.
— Я к вашим услугам.
— Тогда следуйте за мной.
При свете свечей они спустились по лестнице и вышли из дома. Один из ожидавших на улице людей открыл дверцу кареты.
— Садитесь, — сказал офицер.
— Куда вы меня везете? — спросил дон Энрике.
— Не приказано говорить.
— Но…
— Таково повеление его светлости.
Дон Энрике вошел в карету и сел, офицер поместился рядом. Дверца захлопнулась, и мулы пустились бегом.
Слуги в дверях дома рыдали, глядя вслед уехавшему хозяину.
Дон Энрике откинулся в угол кареты. У него снова начался бред.
Офицер в глубоком молчании прислушивался к бреду больного. Так миновали они улицу Икстапалапа и выехали из города.
XIII. МОСКИТ
В ту же ночь, когда происходили описанные нами события, около одиннадцати часов, в жалкой харчевне, расположенной в одном из переулков, выходивших на Студенческую, или Университетскую, площадь, собрались за веселым ужином четыре человека. Они сидели вокруг старого колченогого стола, на котором горела оплывшая свеча желтого воска в разбитом глиняном подсвечнике. Перед каждым из сотрапезников стояла большая миска с заправленными перцем лепешками, и все они по очереди прикладывались к объемистому кувшину с пульке, который непрерывно переходил из рук в руки. Все были одеты в какую-то рвань, но у троих этих обноски были из темной бумажной ткани, а у четвертого, очевидно их вожака, — из бархата. Правда, теперь вряд ли удалось бы определить первоначальный цвет этого наряда, и был он настолько истрепан, что наверняка побывал уже у троих или четверых хозяев, прежде чем попал к нынешнему владельцу. Щеголял в бархатном костюме сухопарый, низкорослый парень с иссиня-черной бородкой и такими живыми блестящими глазами, что на них нельзя было не обратить внимания.
Собеседники с каждым глотком становились веселее, и разговор постепенно оживлялся.
— Так, значит, сейчас у вас нет ни денег, ни надежды раздобыть их? — спросил парень в бархатном костюме.
— Вот именно, Лукас, — ответил другой, поднося кувшин ко рту.
— Так с вами всегда и будет! — воскликнул тот, кого назвали Лукасом.
— Почему?
— Потому, что вы лентяи и трусы.
— Вот подвернулось бы нам настоящее дело…
— Э, была бы охота, а дел хватает.
— Не вижу.
— А я говорю, хватает.
— Где же они?
— У меня их немало, и я никогда не сижу без денег.
— Не всем же так везет, как счастливчику Москиту.
— Потому что я работаю, изворачиваюсь…
— Тогда помоги нам.
— Это вы мне должны помочь. Мне нужны товарищи для одного дела…
— Мы готовы.
— Беретесь?
— Да, да.
— Тогда слушайте. Садитесь поближе.
Собеседники сдвинули головы, чтобы лучше слышать, и Москит продолжал:
— Есть в городе один кабальеро, который сулит мне хороший заработок. Дело опасное, но, по-моему, верное, да еще если возьмутся за него такие молодцы, как вы.
— Дальше, дальше. — И головы сдвинулись еще теснее.
— Речь идет о том, чтобы напасть на отряд королевских солдат.
— Гм… — крякнул один.
— Это дело серьезное… — сказал другой.
— И пахнет по меньшей мере гарротой, — добавил третий.
— Не спорю, — ответил Москит, — тут можно свернуть шею. Но если вы боитесь, ничего не потеряно. Останемся по-прежнему друзьями, а я сговорюсь с другими.
— Нет, нет, кто тут боится? Я таких не знаю.
— Уж во всяком случае, не я.
— И не я.
— Так, значит, я могу рассчитывать на вас?
— Да, — ответили все трое.
— Дело вот в чем…
Москит собрался продолжать, но тут парнишка, прислуживающий в таверне, прервал его:
— Какой-то сеньор спрашивает вашу милость.
— Где он?
— Ждет на улице. Он говорит, что вы его знаете.
— Скажи, я сейчас выйду. — И, обратившись к товарищам, Лукас добавил:
— Я ненадолго, скоро вернусь.
Он надел шляпу и вышел.
— Что это за дело нашел Москит? — спросил один из оставшихся.
— Должно быть — нелегкое, раз он за него не взялся один.
— Какое бы оно ни было, а я пойду с Москитом. Он ловкий малый.
— Я тоже, а там будь что будет.
И все трое принялись попивать пульке, поджидая Лукаса.
Выйдя на улицу, Москит увидел пришедшего к нему человека. В широком черном плаще, закрывавшем лицо до самых глаз, в низко надвинутой широкополой шляпе, он был похож на привидение.
— Лукас, — позвал человек.
— Это вы, дон Хусто? — отозвался Москит.
— Тихо, не произноси моего имени. Готовы ли твои товарищи?
— Через полчаса будут готовы.
— Надежные?
— Иначе я бы не взял их.
— Отлично. Через час я жду тебя на мосту Аудиенсии. Смотри не опаздывай и приводи всех.
— Слушаю, сеньор.
— Возьми. — И, сунув руку под плащ, человек протянул Москиту набитый деньгами кошелек.
— Благодарствуйте.
— Не опаздывай.
Человек в плаще исчез, а Лукас, вернувшись в таверну, снова уселся за стол.
— Итак, я уже сказал, мы должны напасть на королевских солдат, которые будут конвоировать пленника.
— И освободить пленника?
— Нет, задача не так опасна: мы нападаем на солдат, обращаем их в бегство, а пленника отправляем к праотцам.
И Москит резко провел воображаемым ножом по своему горлу.
— А потом?
— Потом по домам. Ну, как скажете, трудно?
— А сколько будет солдат?
— Самое большее шесть. К тому же мы нападем на них врасплох.
— Я согласен.
— И я.
— И я.
В этот момент пробило восемь часов, все четверо встали и, перекрестившись, набожно забормотали молитву о душах в чистилище, число которых собирались сегодня пополнить.
— Когда начинать? — спросил один из них, закончив молитву.
— Этой же ночью, так что наутро мы уже будем свободны и богаты, — ответил Москит.
— А сколько дают?
— Мне вручено по двести песо для каждого из вас.