«Паулита, во имя моей привязанности к тебе прошу, расскажи дону Диего де Альваресу, подателю сего письма и моему другу, все, что тебе известно о моем изгнании по приказу вице-короля и о моем освобождении.
Это необходимо мне, чтобы восстановить мои права на имя и наследство покойного отца.
Неизменно любящий тебя Энрике Руис де Мендилуэта».
— Превосходно. Запечатайте письмо, я тотчас отнесу его Паулите, она ждет меня.
— Вы разыскали ее?
— Без труда, по вашему точному указанию: в переулке, выходящем на Студенческую площадь; другого дома там нет.
Донья Ана, не ожидая ничего больше, поспешно сбежала вниз по лестнице. Очутившись на улице, она пошла к дому, адрес которого так неожиданного узнала.
— О дон Энрике! — прошептала она, прячась в тени дома. — Ты одним ударом разрушил мое счастье, я же в отместку расстрою твои замыслы и потребую, чтобы ты женился на мне. Мужчина за мужчину: ты лишил меня мужа, теперь тебе придется самому жениться на мне, не то — берегись моей мести!
В переулке послышались шаги; дон Диего постучался в дом Паулиты, вошел и запер за собой дверь.
— Итак, не спускать глаз! — сказала себе донья Ана. — Нить у меня в руках.
Подкравшись к двери, она сперва заглянула в замочную скважину, потом прильнула к ней ухом.
Держа в руках письмо дона Энрике, Паулита была не в силах скрыть своего волнения. Дочитав его до конца, она рассказала Индиано всю историю спасения дона Энрике, начав с того, как дон Хусто поручил Москиту застигнуть стражу врасплох и убить юношу.
— Нить в моих руках! — повторила шепотом донья Ана, стараясь не пропустить ни единого слова из разговора.
XII. ПЛАН СОЮЗА
Паулита рассказала дону Диего все, как было: Москит, по поручению дона Хусто, взялся убить дона Энрике, но вместо этого спас его по настоянию Паулиты. Теперь этот самый дон Хусто собирается жениться на молодой девушке, недавно приехавшей с Эспаньолы.
Дон Диего верил, что рассказ Паулиты правдив, но не мог разгадать причину, побудившую дона Хусто подослать убийцу к дону Энрике. Чтобы доискаться истины, он решил на следующий же день под любым предлогом увидеться с доном Хусто.
Донья Ана выслушала разговор до конца, потом, когда дон Диего собрался уходить, она снова отступила в тень и, переждав некоторое время, вернулась к себе. В сердце ее бушевали гнев, зависть и ревность!
Наутро вице-король получил следующее анонимное письмо:
«Сеньор, один из пиратов, совершивших неслыханные злодеяния на островах и побережье Нового Света, находится в Мехико. Он принадлежит к числу главарей, к тому же самых бесчестных, а нынче скрывается в доме дона Диего де Альвареса. Если ваша светлость желает схватить и примерно покарать его, вашей светлости достаточно послать в этот дом представителей закона».
Вице-король долго читал и перечитывал это послание; потом велел немедленно найти дона Диего.
Гонец поспел как раз вовремя: дон Диего намеревался выйти из дому для встречи с доном Хусто, но, узнав, что его вызывает к себе вице-король, поспешил во дворец.
— Плохи ваши дела, — начал вице-король.
— Почему, ваша светлость? — спросил Индиано.
— Вот, прочтите, — ответил вице-король, протягивая ему анонимное письмо.
Дон Диего внимательно прочел послание.
— Что вы на это скажете, дон Диего? — спросил вице-король.
— Не могу понять, от кого исходит эта клевета.
— Мне кажется, писала женщина.
— Совершенно верно, сеньор, но не могу догадаться, кто она.
— Вы говорили, что в Мехико живет дама, которой эта тайна известна?
— Да, сеньор, но этой даме неизвестно, что дон Энрике скрывается в моем доме.
— Может быть, еще какая-нибудь женщина посвящена в эту тайну?
— Ах! — воскликнул дон Диего — в голове его мелькнула мысль о Паулите. — Я подозреваю, кто мог это сделать.
— Кто же?
— Молодая женщина по имени Паулита. Это ее муж, прозванный Москитом, отбил дона Энрике у стражи вашей светлости.
— Как так?
— Да, сеньор, с этого и начались мытарства бедного юноши; мне здесь еще не все ясно, но я уже успел добыть важные сведения.
— Не поделитесь ли вы ими со мной?
— Я хотел было скрыть от вашей светлости часть правды, бросающей тень на мужа Паулиты, но ее недостойный поступок развязал мне руки, и я расскажу вашей светлости все, не утаив ни одного слова.
— Я вас слушаю.
Усевшись рядом с вице-королем, дон Диего поведал ему все, что ему удалось накануне услышать от Паулиты.
— Этот дон Хусто настоящий злодей! — воскликнул вице-король, выслушав рассказ.
— Да, сеньор, и теперь мне остается лишь узнать причину, по которой он так беспощадно преследовал дона Энрике.
— Что же вы собираетесь предпринять?
— Поговорить с доном Хусто.
— Он ни за что не признается.
— Если спросить его об этом прямо; но я постараюсь, чтобы он ни о чем не догадался, и, уверяю вашу светлость, я доищусь истины.
— А как быть с анонимным письмом?
— Если ваша светлость разрешит мне взять его с собой, я узнаю, чья рука его написала.
— Я не возражаю.
— Необходимо было бы, поскольку тайна разглашена, чтобы ваша светлость воспользовались своим правом, полученным от монарха — да хранит его бог, — и даровали полное прощение дону Энрике.
— Согласен.
— В таком случае с разрешения вашей светлости, — произнес дон Диего, пряча на груди анонимное письмо, — я удаляюсь и буду продолжать мои розыски.
— Да поможет вам бог.
Выйдя из дворца, дон Диего на миг задумался, идти ли ему сперва к дому Хусто или поспешить к Паулите, чтобы высказать ей все свое негодование.
Остановившись на последнем, он пересек Студенческую площадь и направился в переулок к дому Москита.
Дверь стояла настежь открытой, и Паулита в красной юбке, без корсажа и без лифа, в одной лишь белоснежной сорочке, обнажавшей ее плечи и шею, прибирала свой дом, весело распевая, как ранняя птичка.
— Добрый день, сеньор, — сказала она, завидя дона Диего и направляясь к нему навстречу.
— Добрый день, — сухо ответил дон Диего.
— Ну как, успешно ли продвигается дело дона Энрике? — спросила она, не заметив холодного тона своего гостя.
— Успешнее, чем вы могли бы предположить.
— Ах, какая радость!
— Умеете ли вы писать, сеньора?
— Немного, а почему вы спрашиваете?
— Сейчас узнаете. Вчера вы мне сказали, что многим обязаны дону Энрике?
— Да, сеньор, и я никогда этого не забуду.
— А что скажете вы о человеке, который постарался бы погубить и привести на виселицу своего благодетеля?
— Я назвала бы его низким существом.
— Так как же вы решились написать это письмо вице-королю и сообщить ему, где находится ваш покровитель?
— Это письмо! Это письмо! — в ужасе произнесла Паулита, беря протянутую ей бумагу. — Но я его никогда не писала!
— Прочтите и отвечайте, правда ли, что вы низкое существо?
Паулита с удивлением прочла послание; страшная догадка мелькнула у нее в голове: дон Энрике, человек которого она любила, был пиратом и этот пират — таинственный возлюбленный Хулии.
— Отвечайте! — в ярости крикнул Индиано, для которого искаженное лицо молодой женщины послужило лишним доказательством ее виновности.
— Признайтесь!
— Боже мой! — проговорила Паулита, не слушая дона Диего. — Это он! Это он! Боже мой! До сих пор я не знала, что такое ревность.
— Что вы говорите? Какая ревность?
— А вам что за дело? Это моя тайна, — рассердилась Паулита. — По какому праву вы меня выпытываете?
— По какому праву? Да ведь это письмо погубило дона Энрике, оно будет стоить ему жизни.
— Жизни? — закричала вне себя Паулита. — Жизни? По мне, пусть лучше погибнет, чем полюбит другую, я этого не вынесу, я сама убью его.
— Несчастная, что ты говоришь?
— Оставьте меня, оставьте! Замолчите! Я не желаю вас слушать!
Не в силах больше владеть собой, Паулита накинула на плечи шаль и выбежала на улицу.
Дон Диего вышел вслед за ней и направился к дому дона Хусто. Там царило необычайное оживление: маляры, каменщики, обойщики работали не покладая рук.
«Приготовления к свадьбе», — подумал дон Диего и обратился к слуге:
— Дома сеньор дон Хусто?
— Сеньор у себя в кабинете.
— Доложите о приходе дона Диего де Альвареса.
Слуга скрылся за дверью и, вернувшись, сказал:
— Прошу пройти, ваша милость.
Дон Хусто весьма церемонно встретил дона Диего.
— Я ждал вас.
— Вы меня ждали?
— Конечно. Вчера пришло ваше письмо, правда, без подписи, но, когда мне доложили о вашем приходе, я сразу догадался, что оно написано вами. Вот, возьмите.
И дон Хусто протянул Индиано лист бумаги.
Первым желанием дона Диего было оттолкнуть это письмо, крикнув, что не он написал его; но тут же в голове его молнией мелькнула мысль, что это анонимное послание, возможно, связано с тем, другим, направленным вице-королю. В самом деле, едва он взглянул на почерк, как тотчас понял, что оба письма написаны одной рукой. Он прочел:
«Сеньор дон Хусто, особа, которую вы, возможно, забыли, но с которой вы в свое время беседовали по поводу дона Энрике Руиса де Мендилуэты, просит вас быть дома завтра утром, для разговора о союзе для совместных действий».
— Как видите, догадаться было нетрудно, — сказал дон Хусто, когда дон Диего закончил чтение.
— В самом деле, — рассеянно подтвердил дон Диего.
— Так приступим к делу. Время дорого, завтра я венчаюсь, и сами понимаете…
— Я пришел… — нерешительно начал дон Диего.
— Понятно, — подхватил, приосанившись, дон Хусто, — вы пришли предложить мне союз, как некогда поступил я, явившись к вам за поддержкой. Но, друг мой, времена меняются; в ту пору дон Энрике, наследник графа, был еще жив, и я нуждался в вашей помощи, чтобы отделаться от него. Нынче его больше нет на свете. Завтра истекает срок, назначенный покойным графом, и сын моей сестры, — а по завещанию я его опекун, — унаследует титул и имущество графа де Торре-Леаль за отсутствием старшего в роде. Сами понимаете, я больше не нуждаюсь ни в чьей помощи, к тому же вы тогда, как мне помнится, вышвырнули меня из вашего дома. Так вот.
Оскорбленный Индиано готов был броситься на дона Хусто, но в этот момент в кабинет вошел слуга и обратился к хозяину дома:
— Сеньор, особа, от которой вы получили вчера письмо без подписи, желает видеть вас.
— Как? — удивился дон Хусто. — Значит, не вы его написали?
— Я этого никогда не утверждал, и не это побудило меня прийти к вам.
— Прошу прощения, выходит, я ошибся. Кто желает меня видеть?
— Женщина.
«Паулита», — подумал дон Диего.
— Передай, что я занят и не могу ее принять.
— Я удаляюсь, — поспешно сказал Индиано, боясь, что таинственная гостья ускользнет.
— Но почему же?
— Вы это сами поймете.
Взяв шляпу, дон Диего, не задерживаясь, направился к выходу. В прихожей какая-то женщина разговаривала со слугой. Нет, это не Паулита, решил он, — фигура, платье, все было иное. Незнакомка, с головы до ног закутанная в густую черную вуаль, повернулась и с видимой досадой вышла на улицу; дон Диего последовал за ней.
Направление, в котором пошла незнакомка, заставило дона Диего насторожиться; когда же она свернула на улицу Иисуса и Марии и постучалась в дверь знакомого дома, у дона Диего не осталось сомнений.
Женщина в черной вуали вошла в дом, но прежде, чем дверь за ней захлопнулась, дон Диего уже стоял в прихожей. Женщина успела поднять с лица вуаль; обернувшись на шум, она невольно вскрикнула.
Дон Диего одним прыжком очутился рядом с ней и схватил ее за руку.
— Смотрите! — сказал он, протягивая ей анонимное письмо, посланное на имя вице-короля.
— Боже мой! — простонала донья Ана, отворачиваясь.
— Донья Ана, — сказал Индиано, — вы низкая женщина! Вы предали дона Энрике вице-королю; вы пытались заключить союз с доном Хусто, чтобы окончательно погубить юношу. Вы ядовитая змея, я презираю вас! Забудьте меня навсеща. Вы мне ненавистны.
Оттолкнув донью Ану, дон Диего поспешил прочь из ее дома.