— Это было бы просто изумительно.
— Так мы и сделаем. Где дон Энрике?
— В моем доме, сеньор.
— Приходите с ним сегодня в полночь. Я подпишу помилование, и с этого момента дон Энрике получит право требовать наследство и титул.
— Ваша светлость дарует счастье дону Энрике.
— Итак, жду вас.
Дон Диего сияющий вышел из дворца. Но он задумал сделать дону Энрике сюрприз, чтобы полнее насладиться его радостью: вот почему он ничего не рассказал ему, только попросил быть готовым к двенадцати часам ночи. Дон Энрике молча выслушал своего друга. Пробило двенадцать, дон Диего взял шляпу, накинул плащ, опоясался шпагой и обратился к дону Энрике, который последовал его примеру:
— Прошу вас сопровождать меня.
Молчаливый и безразличный ко всему, дон Энрике направился со своим другом к воротам дворца.
Войдя в большое унылое здание, жилище вице-королей в Новой Испании, они пересекли ряд безлюдных, обширных патио и темных коридоров, скупо освещенных фонарями. Лишь кое-где им попадались часовые с алебардой. В тишине ночи гулко отдавались шаги молодых друзей. Наконец они подошли к апартаментам вице-короля.
Там было заметно некоторое оживление; в покоях горел свет, двигались рабы и слуги, слышались голоса, смех.
Казалось, там сосредоточилась жизнь прежнего дворца Монтесумы.
Вице-король ожидал прихода дона Диего и дона Энрике.
— Ваша светлость, — сказал Индиано, — вот юный граф де Торре-Леаль.
— Добро пожаловать, кабальеро, — произнес вице-король, — садитесь, и побеседуем с вами, мне многое нужно узнать у вас и сообщить вам.
— К вашим услугам, ваша светлость.
— Прежде всего, известно ли вам, что завтра истекает срок, назначенный вашим отцом, — упокой господи его душу, — и, ежели вы не явитесь вовремя, титул и состояние графа перейдут к его младшему сыну?
— Сеньор, об этом решении мне ничего не известно.
— Выходит, что вы совсем отказались от ваших прав?
— Сеньор, изгнанный по повелению вашей светлости, без надежды когда-либо вернуться в Новую Испанию, уверенный, что в случае пленения я буду приговорен к смерти, — ведь надо мной нависло обвинение в нападении на королевских солдат, хотя я и не принимал в нем участия, — я примирился с мыслью о печальном и безвестном существовании в чужом краю.
— Дон Энрике, — ответил вице-король, — все это в прошлом, моя доля в ваших несчастьях велика, теперь я хочу восстановить ваше доброе имя. Именем его величества дарую вам прощение за время, проведенное вами среди пиратов.
— Благодарю вас, сеньор.
— А теперь вы вправе требовать возвращения вам титула и состояния вашего покойного отца. Вас оклеветал тот, кто завладел вашим наследством.
Дон Энрике устремил вопрошающий взгляд на дона Диего. Вице-король понял.
— Этого человека зовут дон Хусто.
— Дон Хусто?
— Да, это брат вашей мачехи. Завтра вы появитесь перед ним, как выходец с того света, в торжественный для него час, когда, возможно, свадебная церемония будет уже закончена.
— Он женится?! — воскликнул дон Энрике, забывая, что по этикету не положено задавать вопросы вице-королю.
— Да. Дон Диего расскажет вам на ком.
— На очаровательной девушке, недавно поселившейся в нашем городе, — пояснил дон Диего. — Не знаю имени ее отца, но мне говорили, что семья жила постояно на Эспаньоле, что девушка по происхождению француженка, а зовут ее Хулия.
— Хулия! — воскликнул дон Энрике, снова забывая, что он находится перед вице-королем. — Хулия! Но, боже мой, это невозможно!
— Как, вам знакома эта девушка? — спросил вице-король.
— О да, сеньор! Простите, ваша светлость, что я осмелился забыться в вашем присутствии. Ведь с этой девушкой я мечтал соединить свою судьбу в тот день, когда мне удастся вновь обрести свободу. И вернул бы я свое богатство и знатное имя или остался бы нищим изгнанником, все равно я предложил бы ей руку.
— А она знала все? Знала, кто вы?
— Нет, сеньор, она не знала даже моего имени. Но она знала, что я люблю ее, что мы поженимся, и поклялась ждать меня.
— Значит, она забыла вас.
— Не думаю. Хулия на это не способна. Здесь кроется непонятная для меня тайна. По доброй воле Хулия не вышла бы замуж за другого.
— В таком случае необходимо расстроить эту свадьбу, — сказал дон Диего.
— Вы находите, что это возможно? — спросил вице-король.
— Если девушка по-прежнему любит дона Энрике, то стоит ему появиться перед ней, как она откажется от брака с доном Хусто. А уладить все остальное очень просто, сеньор.
— Превосходно. Но не будем терять ни минуты. Ночь на исходе, а свадьба, возможно, состоится рано поутру.
— Просим у вашей светлости разрешения удалиться.
— Разрешаю. Дон Энрике, вот пергамент с дарованным вам прощением. Приходите сообщить, успешно ли продвигаются ваши дела.
— Благодарствуйте, сеньор, — ответил дон Энрике, почтительно склонившись перед вице-королем и принимая из его рук грамоту.
Молодые люди вышли из дворца.
— Дорогой друг, — сказал дон Энрике, — я вам и так уже многим обязан, но все же прошу вас, не покидайте меня: необходимо помешать этому браку. Если Хулия обвенчается с доном Хусто, я не знаю, что со мной будет.
— Дон Энрике, то, что я сделал для вас, ничтожно по сравнению с возвращенной мне честью и счастьем; располагайте мною, я весь к вашим услугам.
— Знаете ли вы, где живет Хулия?
— Нет, понятия не имею.
— У кого мы могли бы получить эти сведения?
— Я знаю только одну особу, которой это известно.
— Кто же она?
— Это молодая женщина по имени Паулита.
— Паулита?
— Да, она-то и сообщила мне, что дон Хусто женится.
— Так идемте же к ней.
— Идемте.
Дон Энрике с лихорадочной поспешностью направился к дому Паулиты. Дверь оказалась на запоре. На стук никто не отозвался. Подождав, дон Энрике снова постучал, потом забарабанил, но все было безуспешно.
— Очевидно, ее нет дома, — заметил Индиано.
— Как же быть?
— Ничего не поделаешь, придется ждать.
— Ждать? Но время летит… А если она до рассвета не вернется домой? Если никто не сможет сообщить нам, где дом Хулии, и бракосочетание тем временем состоится?
— А как вы предлагаете поступить?
Дон Энрике погрузился в размышления, потом горестно воскликнул:
— Вы правы, — остается лишь ждать. Может быть, она вернется.
— Будем ждать.
Оба продолжали стоять около двери. Дон Энрике — снедаемый сильнейшей тревогой, дон Диего — задумчивый и печальный.
Близилось утро, никто не появлялся, дон Энрике сходил с ума от беспокойства и нетерпения.
Внезапно в переулке послышались шаги, мужские шаги. Друзья бросились вслед за незнакомцем, который при виде людей попытался было бежать, но его уже крепко держали четыре руки.
— Москит! — с удивлением воскликнул дон Энрике. — Мы спасены.
— Да, это я, дон Энрике, — сказал Москит, справившись с испугом.
— Знаешь ли ты, где живет Хулия? — спросил дон Энрике.
— Да, сеньор.
— Ну, так веди меня к ней.
— Это невозможно.
— Невозможно? Почему?
— Сеньор, меня преследует стража, я должен бежать.
— Так укажи улицу, дом.
— А для чего это вам, сеньор?
— Москит, мне необходимо расстроить свадьбу Хулии, а для этого я должен с ней увидеться.
— Ну, вы можете быть совершенно спокойны, свадьба и без того расстроена.
— Свадьба расстроена? Откуда ты знаешь?
— Да очень просто: этой ночью сеньорита Хулия бежала из дому.
— Бежала?
— Вернее сказать, я ее похитил из дому по приказу дона Педро Хуана, он, видите ли, тоже жаждет расстроить эту свадьбу.
— И где же сейчас находится сеньорита?
— Сеньор, узнав, что за мной гонится стража, я ее оставил на попечение Паулиты в доме на углу той улицы, где монастырь Санто-Доминго. Ступайте туда.