Г. Уэллс
Пираты морских глубин
1
До памятного происшествия в Сидмаусе редкий вид Naploteuthis ferox был известен науке лишь по найденному вблизи Азорских островов наполовину съеденному щупальцу и разложившемуся, исклеванному птицами туловищу, которое весной 1896 г. м-р Дженнингс нашел на побережье.
И на самом деле, ни в одной отрасли зоологии мы не блуждали так в потемках, как с глубоководными головоногими. Так, например, простой лишь случай привел летом 1898 г. монакского князя к открытию еще нескольких новых форм, куда был причислен также и вышеупомянутый щупалец. Недалеко от Терчейры пара рыб напала на кашалота, который, отчаянно с кем-то борясь, едва не выбросился в баркас, но промахнулся и погиб на расстоянии каких-нибудь двадцати метров от руля. В своей предсмертной агонии он взметнул со дна несколько больших предметов, тусклый вид которых сильно заинтересовал князя. Он моментально привел в движение винты своего баркаса и до тех пор поддерживал винтами происшедший от борьбы водоворот, пока не спустили лодку. Эти предметы оказались целыми головоногими и их оторванными частями, некоторые из которых были колоссальной величины и почти все еще не знакомые науке. Так благодаря своей находчивости, ему удалось еще раз взглянуть на них, прежде чем они вновь погрузились.
Возможно, что эти большие и подвижные существа, живущие в средних глубинах моря, навсегда останутся для нас малоизвестными, так как для сетей они слишком проворны и только редкая случайность позволила бы овладеть каким-нибудь экземпляром. Что же касается, например, Naploteuthis ferox, то о точном их местопребывании мы все еще ничего не знаем. Весьма возможно, что недостаток пищи выгнал их сюда из глубин. Но лучше не задаваться вопросами, а прямо перейти к нашему рассказу.
Первое человеческое существо, увидевшее живого Naploteuthis'а, — это значит первый человек, которому удалось при этом избегнуть смерти (ибо целый ряд несчастий на купаньях и в лодках, происшедших по всему побережью Корнуэла до Девоншира, следует приписать именно этим чудовищам), — был чайный торговец, по имени Физон, проживавший в то время в одном из пансионов Сидмауса. Случилось это после обеда, когда он отправился гулять вдоль скалистого обрыва между Сидмаусом и Ладрам Бай. С этой стороны утесы очень высоки, но в одном месте нечто вроде лестницы ведет вниз к морю. Физон находился неподалеку от нее, когда его внимание привлекло к себе нечто, что он принял сначала за стаю птиц, оспаривавших друг у друга кусок добычи; этот предмет как раз освещало солнце и он отливал бело-розовым цветом. Было время отлива, и предмет находился далеко внизу меду разбросанными рифами, покрытыми темными водорослями. Глазам мешала сверкавшая вдали полоса моря. Стаи ворон и чаек кружились над каким-то копошившимся существом, и в сравнении с ними они казались совсем крошечными. В м-ре Физоне пробудилось любопытство, и, вместо своей прогулки в Ладрам-Бай, он решил доставить себе другое удовольствие и взглянуть на этот далекий предмет поближе. Физон подумал, что это какая-нибудь большая рыба случайно выброшена на берег и теперь бьется в агонии. Он начал живо спускаться с лестницы, изредка останавливаясь для передышки и вглядываясь в таинственно шевелившееся впереди него существо.
Здесь, у подошвы утеса, он находился, конечно, ближе к своей цели, чем там наверху; но зато теперь — под ярким солнцем и ослепительным небом — перед ним все выглядело неясно и темно, а бледно-розовый предмет заслоняли покрытые тиной камни. Но он разглядел все-таки, что существо состояло из семи круглых тел, которые принимали разнообразные положения; птицы, несмотря на свои беспрестанные крики, казалось, боялись подлететь к нему слишком близко.
Подстрекаемый любопытством м-р Физон пробирался вперед среди прилизанных волнами камней, которые были густо покрыты мокрыми и необычайно скользкими водорослями; вот почему он остановился, снял сапоги и чулки, брюки же свои засучил выше колен, чтобы оступившись не угодить в окружавшие лужи, а может быть, он просто обрадовался предлогу снова на одно мгновение вспомнить свои юношеские годы. Одно не подлежит сомнению: именно это обстоятельство спасло ему жизнь.
Он приближался к своей цели в полной уверенности, что обитателям этого края не грозит ровно никакой опасности со стороны местных животных. Круглое тело передвигалось то сюда, то туда, и только миновав груды камней, о которых я упоминал вначале, он сообразил, что наткнулся на нечто ужасное. Это открытие он сделал с некоторой для себя неожиданностью. Круглое тело отпрянуло при виде его, и то, что казалось издали бледно-розовым, в действительности оказалось наполовину обглоданным человеческим телом; был ли то мужчина или женщина — этого решить он не мог. Лежавшие перед ним круглые тела были новыми, жутко выглядевшими существами, походившие сложением на восьминога, но с громадными, очень длинными и гибкими щупальцами, которые свившейся массой прилегали к камням. Кожа их была блестящей и гладкой, но отвратительного, тошнотворного вида. Морда со странным отростком в изгибе была окружена щупальцами, а большие и выразительные глаза сообщали этим странным тварям какое-то смутное и далекое сходство с человеческим лицом. По своему объему туловище их походило на большую свинью, а щупальцы — как это показалось м-ру Физону — были длиной в несколько саженей. Их было там семь или восемь штук, по его мнению. Начинался прилив, и в двадцати метрах за ними вынырнули из моря еще двое.