– Как сын Лекса оказался среди этого мусора? Отвечай!
– Не твое дело, отщепенка. Ты такая же отверженная, как и я! И даже хуже!
– Вот как, – изогнула бровь Дэйрдре. – А твой папочка знает, где его k`еle?
Рука юноши дернулась к поясу, где раньше висело оружие. Лицо его пошло пятнами:
– Ты оскорбляешь меня, thiernne! Я вызываю тебя на бой.
– Да неужели!! – издевательски захохотала эльфийка. – А фьери пытали у тебя на глазах или как?
Тут он не выдержал и бросился на нее, но первый шаг стал и последним. Один из пиратов ударил его поддых, и мальчишка упал на песок, судорожно хватая ртом воздух.
– Стоило его доводить? – рыкнул боцман, не понявший ни слова из их разговора.
– Сейчас увидим, – бросила Дэйрдре, подходя к упавшему. Сидящие рядом пленники спешно отползали в сторону. – Ну?! Я жду ответа!
Юнец, наконец, сделал вдох и кое-как встал:
– Я бы ничем не смог бы ей помочь.
– Как ты оказался на корабле этой мерзкой акулы?
– Записался в команду в Кальконте…
– И тебя взяли? Странно, что ты вообще попал в Кальконту. Наслушался бредней своих дружков? Или подружка сказала, что ты недостаточно мужественен?
С каждым вопросом полукровка опускал голову все ниже.
– Все ясно, Рубио. Забирай его. Кого ты еще отобрал?
Боцман указал на шестерых, которых он выбрал, едва ли не заглянув каждому из них в зубы.
– Хорошо. Отправь всех на «Развратницу». Пускай пока посидят под замком.
– Я ничего не понял из вашей болтовни, капитан.
– У мальчика взыграла уязвленная гордость, все как обычно. Вы, мужики, до отвращения предсказуемы.
– Угу. А с остальными что?
Эльфийка, полуобернувшись, бросила короткое:
– Убить…
Кивнув, здоровяк передал мальчишку в руки одного из своих людей. Вытащив саблю, он подал знак, и на песчаном пляже развернулась настоящая бойня. Крики и стоны пленных, казалось, достигли слуха богов, но не смогли тронуть их сердца. Когда все было кончено, под ногами моряков хлюпало от крови. Тела свалили в кучу и, облив маслом, подожгли.
– Морской дух пускай примет их души, – произнес старый Лондрин.
– Собакам собачья смерть, – зло бросил один из участвовавших в бойне. – На «Ласточке» плавал мой брат.
– Да что там говорить. «Братству» крепко досталось от Гронт-Хага.
– Ладно, хватит! А то раскудахтались как старые курицы, – оборвал разговор высокий худой матрос с орлиным носом. – Дело сделано. Все слышали, что у черной образины еще два корабля? А это как минимум пятьсот душ. Давайте-ка послушаем, что нам скажет боцман.
Все сразу загомонили, глядя на подходившего Рубио.
– Всем заткнуться! – сходу скомандовал боцман. – Сегодня ночуем на корабле, а утром… Утром посмотрим. Приказ ясен?
– Так точно, боцман, – Лондрин изобразил стойку «смирно».
– Давай, давай, – бородач не был склонен к шуткам. – Перебирайте ногами, пока я их вам не повыдергивал.
Ночью Флозерина мучили кошмары. Он несколько раз просыпался в холодном поту и, в конце концов не выдержав, оделся и поднялся на верхнюю палубу. Раньше он никогда не бывал так далеко к югу от Унаири, и здешние ночи впечатлили его. В этих широтах ночь была густой, с дурманящим терпким ароматом. Чернильного цвета небо, на котором кто-то заботливый развесил гирлянды звезд и созвездий. Возле кормового фонаря роились ночные бабочки и мошкара. Один из несущих ночную вахту окликнул его, прицеливаясь из арбалета, но, узнав, опустил оружие.
– Все спокойно? – из вежливости поинтересовался Флозерин.
– Как в желудке у акулы, – блеснул зубами пират. – Тоже кошмары замучили?
– ?
– Ты уже четвертый, эльф, кто поднимается наверх подышать. И у всех одно и то же. Молча кивнув, Флозерин прислонился к планширю, глядя на серебристую лунную дорожку. По рассказам моряков в этих водах еще можно было встретить русалок. Морской народ еще иногда разговаривал с сухопутным, но делал это с каждым годом все реже. Постояв еще с полчаса, эльф отправился спать. Герхард встретил его громогласным храпом, но неожиданно навалившийся сон уже не могли остановить посторонние звуки.
Глава 5
Утром с криками кружащихся чаек отряд высадился на берег. Пиратов неприятно удивил тот факт, что на пепелище, оставшемся на месте казни, кто-то побывал: заботливо построил из черепов небольшую пирамиду, украсив ее различными частями скелетов.
– Это точно не звери, – зашептали наиболее суеверные из пиратов, повторяя Трезубец, знак Морского Отца. – Значит, остров обитаем.
– А ну, заткнулись все! – рявкнул боцман, который в последний момент уговорил-таки капитана взять его с собой, оставив «Развратницу» на Штойхцгеля. Оказалось, что старшего канонира слушались так же, как и капитана с боцманом. По слухам в рукопашной схватке он не уступал никому, разве что никогда не бился с эльфийкой и бородачом боцманом, а огромные ручищи с легкостью гнули подковы, так что волей–неволей, даже кавлерги перестали коситься в его сторону, злобно перешептываясь.