Не замечая сопротивления, вампирша уже приготовилась вонзить в него клыки, но что-то мохнатое и пахнущее зверем ударилось в них, сбрасывая её с обессиленного борьбой и потерей крови эльфа.
Теряя сознание, Флозерин успел заметить, что кроме Миратиэль в разгромленном холле находится ещё одно существо. Но затем сознание всё-таки покинуло его.
Пришёл в себя он внезапно, будто кто-то с силой втолкнул его обратно в тело. Затихающий шум битвы говорил о том, что развязка близка. Приподнявшись на локтях, Флозерин попытался увидеть хоть что-нибудь, но тщетно. Перед глазами плавали разноцветные круги. Вдобавок во вновь разлившемся полумраке что-либо рассмотреть было практически невозможно.
В это время он почувствовал на себе чьи-то руки, шарящие по его плечу. Он попытался снова привстать, но его бесцеремонно придавили к полу.
— Лежи, не дергайся, — прошипела фьери. А это оказалась именно она. — Я сейчас занимаюсь твоими ранами, пока твои подружки рвут друг дружку на части.
— По-подружки? — слова будто отказывались слетать с языка, цепляясь за небо, зубы и губы.
— Ну да. Пока ты тут общался, заявилась какая-то девица, сказала, что она твоя помощница, и, как только узнала, где ты, сразу бросилась сюда. Что в тебе такого особенного, эльф? – с подозрением в голосе спросила губернатор.
— Н-не знаю.
— Вот-вот, с вами мужиками всегда так. Заварите кашу, а сами потом плечами пожимаете.
Продолжая болтать, фьери остановила кровь и теперь ворожила над ранами, которые медленно затягивались молодой, розовой кожей.
В это время к ним, грациозно ступая, подошла Милли.
— Ну, как он? – спросила она у фьери.
Прежде, чем ответить, та потянула носом воздух и пристально посмотрела в глаза Милли.
— Ты кто? – глаза фьери зажглись недобрым огнем.
— А ты догадайся, — отпарировала девушка, смело глядя в глаза губернатору.
— Девочки, не ссорьтесь, — слабым голосом произнес Флозерин, пытаясь все-таки сесть.
— И не думай даже, — замахала руками фьери, укладывая его обратно. Милли тоже присела, приложив и свои усилия к укладыванию эльфа на обе лопатки.
Женщины переглянулись, блеснув глазами друг на друга, но, не переходя к выяснению отношений. У Флозерина мелькнуло опасение, что, не приведи Великий лес, они споются, жизнь его превратится в сущий ад. Осознав всю глубину опасности, в которую он только что заглянул, эльф не выдержал и застонал. Наградой ему были причитания обеих кумушек, пытающихся облегчить его мнимые страдания.
В это время в дом зашли скарцени с чем-то, напоминающим носилки. Флозерина уложили и в сопровождении обеих дам отправили на улицу Костоправов, в его дом, где он был оставлен на попечении Милли к огромному и нескрываемому разочарованию госпожи ун-Халлис.
Эпилог
Спустя три недели из патрулирования вернулся Герхард. Когда он пришел к эльфу в гости, у того едва не случился припадок. Теперь на голове у гнома пестрела бандана, широкие кожаные штаны были укорочены на манер матросской моды. Вместо привычной рубашки и куртки на Герхарде была надета ярко вышитая безрукавка. За широкий кушак был заткнут кинжал в богато украшенных ножнах.
Отсмеявшись и утерев несуществующую слезу, Флозерин примирительно поднял руки.
— Герхард, никогда бы не подумал, что тебе так пойдет костюм морского волка.
— И?! – насупившись, спросил Герхард.
— Просто я рад тебя видеть, дружище, — искренне сказал эльф, хлопая гнома по спине. – Проходи в дом, я столько тебе хочу рассказать.
Спустя пару часов и несколько кружек темного пенистого пива, друзья сидели молча, каждый думая о своем. После рассказа Флозерина настал черед Герхарда рассказывать о своем первом боевом дежурстве. Но оно по увлекательности не шло ни в какое сравнение с тем, с чем пришлось столкнуться Флозерину.
— Ну, вот, наконец, ты уже и сам можешь стоять на собственных ногах, и тебе не нужен ежеминутный контроль.
— Ха, это говорит твое гномье упрямство, Герхард! – воскликнул эльф. – Тебе просто стыдно признать, что пока ты плавал на этом корыте, я тут разбирался с настоящей проблемой.
— «Скромница» — не корыто! – вскрикнул уязвленный гном. – Не надо так о корабле, на котором я служу, Флози.
— Ну-ну, я же пошутил, Герхард. Гронт-Хаг не мог плавать на корыте.
— Во-во.
— Но, я надеюсь, ты уже повидал Эльхо?
— Еще нет…
— Ага. Так вот откуда эти вспышки неконтролируемой агрессии.
Гном вскочил, сжимая пудовые кулаки.
— Ну, все! – заревел он на весь дом. – Теперь я точно спущу с тебя шкуру, раз эта длиннозубая не успела этого сделать.
— Это кто так орет? – в дверь заглянула заспанная Милли, отчаянно теря глаза. Гном замер с открытым ртом, растерянно хлопая глазами.
— Милли, это Герхард. Герхард, это Милли, моя… секретарша.
— Очень мило, — гном взял себя в руки, разглядывая неожиданную гостью. – Ну, ладно, зайду позже. Теперь понятно, откуда эта умиротворенность и внешнее спокойствие.
— Все не так, как ты себе представляешь…
— Как обычно, — гном с деланным равнодушием пожал плечами и взглянул на Милли, но той и след простыл, — осталось тебе только завести кошку и кучу маленьких, вечно пищащих детишек.
— Но я…
— Ничего не говори, — гном направился к выходу. – Засиделся я что-то. Заглянешь ко мне на днях?
— Конечно, дружище. Обязательно!
— Тогда пивка не забудь. Темного. И побольше.