- Вали (покровитель)! Прости недостойного, но ты сам приказал немедленно докладывать о всех непонятных и странных событиях, произошедших вблизи крепости. - при этих словах главный телохранитель опустил взгляд, и продолжил, - К цепи, перегораживающей бухту, подошли две галеры, встали вдоль ее, и почти сразу затонули, перекрыв выход из бухты.
- А где были охрана, дозорные, смотрители...?
- Все на местах, и все мертвы.
- Немедленно поднимай гарнизон, все мосты через рвы обильно полить маслом. Подъемные механизмы ворот вывести из строя...
Ну вот, наконец-то неизбежное свершилось! То, что в ближайшее время объявится проклятый колдун, Али не сомневался, и даже не боялся, а скорей жаждал этого. Наконец-то появилась возможность встретиться со своим страхом лицом к лицу. Эмир не спеша облачился в доспех, в сопровождении сотни охраны объехал районы города, куда могли долететь зажигательные снаряды вражеских катапульт. Отдал последние распоряжения пожарным командам и поднялся на стену. Как раз вовремя. Четыре необычных, грациозных судна, от которых просто разило опасностью, в сопровождении десятка галер, встали на якоря в трех десятках метров от берега. От самого большего корабля отделилась необычная шлюпка - больше похожая на черное бревно, и сама, без помощи весел, поплыла к берегу. На носу шлюпки стоял только один воин, в черных как ночь доспехах. Гребень его шлема украшал красный как кровь плюмаж, в руке колдун - а это был, безусловно, он - держал копье, древко которого венчал белый флаг. Парламентер легко спрыгнул на берег, и уверенной походкой направился к тому участку стены, где находился в этот момент эмир. В десяти шагах ото рва он остановился, воткнул копье в землю, и с ухмылкой взглянул, как показалось Али, прямо ему в глаза. Несмотря на частично закрывающий лицо шлем, было сразу видно, что Александр совсем молодой парень - как минимум, на десять лет моложе эмира. А ведь поговаривали, что ему больше тысячи лет!
- Али, я пришел сказать, что твоя власть над островом подошла к концу. - пришелец говорил на чистом арабском, и его голос звучал более чем уверенно, - Собирай свои пожитки, и отправляйся на все четыре стороны. Даю слово - тебе и твоим людям в течении трех дней препятствовать не буду.
- Я слышал, что ты наглец. - со смешком ответил эмир, - Но ты просто безумец! Чтобы взять приступом Хандак, нужен настоящий лев с войском втрое больше твоего, и не один месяц осады. Ты слишком мелкая рыбешка, купец, чтобы претендовать на Крит.
- Любой ребенок знает, - смешком ответил переговорщик, - что мелкая рыбешка зубастей, чем большой таракан!
Али, как и его отец, носил роскошные длинные усы, которыми он гордился, и в отличие от черных как смоль волос на голове, они были бурого цвета. Так что намек, который взбесил главнокомандующего, понял каждый.
- Тебе в любом случае предстоит покинуть остров, законный хозяин здесь только я. - продолжил колдун уже серьезно, - Императрица Византии даровала мне эти земли...
- А Мегриб, Кордову, Фракию, Индию она тебе не даровала?! Если нет, то я тебе могу их подарить - иди, забирай! - ехидно ответил эмир, и с нарастающей злостью в голосе добавил, - С каких это пор византийская сучка может распоряжаться землями, принадлежащими другим?!
- А с каких пор вор и грабитель, тайком забравшийся в дом, становятся владельцем этого дома?! Кого ты хочешь обмануть, Али?! Твой безродный предок, Умар Абу-Хафс, как бунтовщик под страхом распятия бежал из Кордовы, его пригрела Александрия, где он через три года снова устроил бунт, но опять получив пинка и спасая свою шкуру, тайком высадился на Крите. Дважды испачкав от страха штаны, он начал строить на чужой земле неприступную крепость, а затем три его потомка продолжали его дело. Сорок пять лет твой род сидел тихо как мышь под веником, и лишь убедившись, что никому до них нет дела, осмелели и вновь занялись разбоем. Эти земли всегда принадлежали Византии, и твои предки, воздвигая неприступную твердыню, всегда помнили об этом.