Похоже, что, забыв об осторожности и увлекшись, я слишком сильно перегнулся через поручни, потому как вдруг почувствовал, что валюсь за борт. Я взмахнул рукой в отчаянии, схватился за брас и, спасибо Всевышнему, удержался на перекладине. И почти в ту же секунду мне показалось а сейчас я совершенно уверен в этом - что поверхность воды над погруженным клотиком пошла рябью, и я увидел на фоне борта какую-то тень, стремительно мелькнувшую в воздухе; тогда же я не успел ничего понять. В следующее мгновение Тамми издал душераздирающий крик и повалился головой вперед через поручни. В моем мозгу мелькнула сумасшедшая мысль, что он прыгает в воду, и я бросился к нему. Поймав его за пояс брюк, я втянул его обратно на палубу. Он не переставая вопил и вырывался, и я вынужден был придавить его собой, поскольку боялся, что одними руками в том состоянии, в котором находился сам, мне не удержать его. Честно говоря, в тот момент мне и в голову не приходило, что его поведением руководит какая-то посторонняя сила; мне представлялось, что он вырывается лишь с одной целью - сигануть за борт. Но теперь я понимаю: на Тамми набросился призрак, и я видел его. Тогда же я был слишком растерян, и думал только об одном - удержать парня, поэтому остальное совершенно ускользнуло от моего внимания.
Сейчас, вспоминая все это, я должен отметить, что при дневном свете призрак был заметен только на фоне белой палубы в виде едва различимого сероватого облачка, прилипшего к Тамми.
А сверху на пареньке сидел я, взмокший, запыхавшийся и не на шутку перепуганный; Тамми неистово вопил и отбивался, как сумасшедший, - я боялся, что не смогу удержать его.
Потом до моего слуха донесся крик второго помощника и топот ног, бегущих по палубе. Несколькими секундами позже сразу несколько рук вцепились в меня, отрывая от парня.
- Трусливый подонок! - выкрикнул кто-то.
- Держите его! Держите! - кричал я. - А то он бросится за борт!
После этого они вроде как сообразили, что я не занимаюсь избиением младенца, и отпустили меня. Я поднялся на ноги. Двое матросов продолжали держать Тамми.
- Что с ним случилось? - потребовал ответа второй помощник. - Что тут произошло?
- Парень спятил, не иначе, - сказал я.
- С чего ты взял? - спросил второй помощник.
Прежде чем я успел ответить, Тамми неожиданно прекратил сопротивление и растянулся в изнеможении на палубе.
- Хлопнулся в обморок, - сказал Пламмер сочувственно. Он смотрел на меня с недоумением и каким-то подозрением. - В чем тут дело? Что это нашло на паренька?
- Отведите его на корму, пусть отлежится в каюте! - приказал второй помощник. Я сообразил, что он хотел бы избежать лишних расспросов. Он, похоже, догадался, что произошло нечто такое, о чем лучше не распространяться перед всей командой.
Пламмер нагнулся, чтобы поднять практиканта. Второй помощник остановил его.
- Оставить, Пламмер. Джессоп, ты отнесешь его. - Он повернулся к остальным матросам. - Всем разойтись.
Матросы двинулись на бак, взволнованно переговариваясь друг с другом.
Я поднял паренька и отнес на корму. Второй помощник сказал:
- В каюту его не заноси. Положи парня на шканцах. Я послал его приятеля за коньяком.
Когда принесли коньяк, мы влили в Тамми несколько глотков и быстро привели его в чувство. Он приподнялся и начал обеспокоенно озираться.
- Что со мной? - спросил он, потом, увидев второго помощника, воскликнул: - Я потерял сознание, сэр, верно?
- Теперь с тобой все в порядке, парень, - успокоил его второй помощник. - Тебе немного нездоровилось, и поэтому сейчас тебе лучше пойти и полежать.
- Я чувствую себя превосходно, - возразил Тамми. - Зачем...
- Делай, что "обе говорят! - перебил второй помощник. - Не люблю, когда приходится дважды повторять! Если понадобится, я пришлю за тобой.
Тамми встал и, слегка покачиваясь, побрел в каюту. Мне кажется, он был все-таки рад возможности отдохнуть.
- Ну, выкладывай, Джессоп, - сказал второй помощник, поворачиваясь ко мне. - Из-за чего весь этот шум? Давай, не стесняйся!
Я открыл рот, но не успел и слова сказать, как он, взмахнув рукой, остановил меня.
- Одну минутку, Джессоп, - сказал он. - Ветер, наконец-то!
Взлетев по трапу на ют, он отдал штурвальному приказания. Затем спустился обратно и закричал:
- Брасопить фок по правому борту! - потом он повернулся ко мне: Позже доскажешь, сейчас некогда.
- Слушаюсь, сэр, - ответил я и побежал помогать другим парням на брасах.
Мы развернули реи к ветру, действуя канатами с правого борта, и второй помощник сразу же послал нескольких вахтенных распускать паруса. После этого он подозвал меня.
- Ну, рассказывай, Джессоп.
Я рассказал ему об огромном корабле-призраке и о том, что произошло с Тамми. Второй помощник, не дожидаясь конца моего рассказа, стрелой бросился к борту, чтобы своими глазами убедиться в правоте моих слов. Он наклонился через поручни и посмотрел в море. Я тоже подошел и встал рядом; но поверхность воды покрылась рябью от поднявшегося ветра, и ничего не было видно.
- Бесполезно, - заметил он через некоторое время. - Лучше отойти от борта, пока мы не привлекли внимания всех остальных. Отнеси-ка эти фалы к кормовому кабестану.
С того момента и до конца вахты мы были загружены работой - ставили паруса. Я чертовски устал, и когда услышал наконец бой склянок, чуть ли ни бегом отправился в кубрик, где проглотил торопливо завтрак и завалился спать.
В полдень, когда мы заступили на дневную вахту, я первым делом заглянул за борт, но в море не было никаких следов гигантского корабля. Второй помощник занял меня работой на все четыре часа, заставив плести шпигованный мат, а Тамми было поручено закончить начатый им линь. Уходя, он велел мне присматривать за пареньком. Но парень к этому времени уже полностью пришел в себя, в этом у меня сомнений не было, хотя я и заметил одну особенность - в высшей степени примечательную! - за всю вахту он не проронил почти ни слова. В четыре часа мы сменились; в кубрике шла раздача чая.