Поэтому я уполномочиваю и приказываю, чтобы все иски, судебные преследования и обвинительные акты, касающиеся штрафов, наказаний и конфискаций против любого лица или лиц, которым будет даровано полное прощение, должны быть остановлены и прекращены, а в новых исках отказано. В связи с этим я требую, чтобы все гражданские служащие в соответствии со своим служебным положением немедленно и без колебаний начали претворять эти меры в жизнь.
Дано в городе Вашингтоне, в шестой день февраля года одна тысяча восемьсот пятнадцатого, а независимости Соединенных Штатов тридцать девятого, президентом, Джеймсом Мэдисоном.
Джеймс Монро, действующий Государственный секретарь».
Утром 8 января начали рваться ракеты, загрохотали пушки и раздались крики британских солдат, идущих в атаку. Американцы, защищенные бруствером, со спокойной решимостью ждали их приближения. Враг наступал сомкнутой колонной в шестьдесят человек по фронту, взяв мушкеты на плечо и неся в руках фашины и лестницы. Когда они приблизились, в небо взлетели сотни ракет, и батарея открыла яростный огонь по наступающей колонне. К огню артиллерии присоединились мушкеты и винтовки кентуккийцев и теннессийцев, и несколько мгновений был слышен лишь непрерывный, рокочущий рев огня, который своей силой напоминал раскаты грома. Одно из двацатичетырехфунтовых орудий, установленное в третьей амбразуре бруствера со стороны реки, вызвало, даже в разгар боя, восхищение американцев и британцев умением и быстротой обслуживавшего его расчета. Оно сделалось тем местом, которого больше всего боялись наступавшие враги.
Орудием управляли Лафитт и его лейтенант Доминик с большой группой бывших пиратов, которые в течение всей битвы сражались с непревзойденным мужеством. Они уже дважды заставили британцев отойти, смешав свои ряды. Враг потерял своего главнокомандующего и двух генералов.
Две другие батареи обслуживались жителями Баратарии, которые стреляли с упорством и меткостью опытных артиллеристов. Во время первой атаки колонна врага заняла участок между дамбой и рекой, и натиск его был так силен, что передовые посты вынуждены были отойти, преследуемые по пятам британцами. И прежде чем батареи сумели выбить их оттуда и очистить ров, они захватили редут, прыгая через парапет, и перебили небольшой расчет, защищавший его.
Как только Лафитт, командовавший своими офицерами, которые стояли по одному на каждое орудие, увидел, что враг овладел редутом, он, велев своим самым храбрым бойцам следовать за ним, бросился туда. Спустившись по брустверу своего редута, он прыгнул с саблей в руке в самую гущу вражеских солдат. За ним последовали человек двадцать пиратов, которые прошли хорошую школу в многочисленных битвах на палубе своего корабля.
Изумленные бесстрашием, с которым солдаты противника покинули свой редут и бросились на них, британцы, которых застали врасплох бывшие пираты, привыкшие во время абордажа действовать быстро, смело и решительно, начали отступать. Два британских офицера, подбадривавшие своих людей, пали под саблями нападавших. Вся энергия вражеских солдат была направлена на то, чтобы взобраться на бруствер; один смелый офицер уже был там. Лафитт и его сподвижники в это время, объединившись с отрядом стрелков-добровольцев, образовали заслон, через который они безуспешно пытались пройти.
Поняв, что город им не взять, и убедившись в своих огромных потерях, британцы поспешно отошли, оставив поле боя, усыпанное трупами своих солдат и ранеными.
Генерал Джексон в своем донесении военному секретарю не забыл отметить доблесть «баратарских корсаров», которые, как мы видели, служили в артиллерии. Во время кампании они еще не раз доказали, как сильно недооценил их враг, который незадолго до вторжения в Луизиану надеялся привлечь их на свою сторону. Многие пираты погибли или получили ранения, защищая страну. Их рвение, храбрость и умение заметили все солдаты и офицеры американской армии, которые не могли больше относиться к этим смельчакам как к преступникам. Через несколько дней между Великобританией и Соединенными Штатами был заключен мир.