В конце концов к краю дрента дельфины подогнали две платформы, одну из которых тут же начали разгружать пираты, встав в две цепи и, быстро передавая груз друг другу, в два счёта опорожнили её.
Ко второй платформе, — пустой, как заметил Маус, — пираты привели несколько связаных гуманоидов в чёрных штанах и рубашках свободного покроя, в которых Маус без труда узнал чужих. Они шли с поникшими головами, руки за спиной были туго связаны, а на их чёрных лицах не читалась ни одна эмоция.
Пленников так же быстро погрузили в закрытую платформу, куда они лезли без сопротивления, развязали им руки и, закрыв задний люк, заварили его по периметру.
После этого командующие пираты ещё немного пообщались с дельфинами, прежде чем те покинули стоянку, увозя с собой пленных чужих.
Зачем, для чего, почему, — эти вопросы некому было задавать, поэтому Маус, — случайный гость в стане байкеров, не стал пока забивать себе голову этими вопросами, а направился к хранителю Тану, чтобы забрать свой заказ.
Найдя командира Зеля, Маус пообедал вместе с ним, расспросив о жизни вообще, но не затрагивая утреннего прихода дельфинов, чему, как он заметил, командир Зель был очень благодарен.
Уже через десять минут после окончания трапезы, Маус попрощался с командиром, сердечно пожав тому руку, и отправился прочь, уходя от начавшего сворачиваться временного лагеря пиратов-байкеров.
Прошагав пару часов, Маус обнаружил на горизонте неподвижно лежащего человека. Рассмотрев того в бинокль, и не обнаружив ничего подозрительного, Маус осторожно приблизился.
При ближайшем рассмотрении это оказался труп человека, причём довольно долго пролежавший под белесым небом Надреальности.
Чертыхнувшись про себя, Маус скинул с плеча рюкзак, кратко окинув взглядом пустой горизонт, и вынул из бокового кармашка рюкзака запал для быстрого разжигания костра в неблагоприятную погоду. Запалив его, он осторожно положил мятый картонный цилиндрик в пластиковом кожухе с горящим фитилём на грудь трупу и отошёл в сторону.
Пламя сперва неохотно обняло бренное тело, но потом, подгоняемое содержимым запала, разгорелось и вот уже Маусу пришлось отойти подальше, чтобы пламя, дым и тошнотворный запах остались в стороне.
Маус не стал дожидаться, пока догорит пламя, просто оставил рядом с ещё горящим трупом мелкую монету орлом вверх и положил ломтик хлеба, плеснув на него глоток воды, — убитый не был бандитом, одному из путников Надреальности не повезло. А раз это был не грабитель, стоило хоть как-то выказать ему своё внимание, пусть даже и исполняя наивный похоронный ритуал.
Потом Маус отмахал пять лиг, пройдя пять дней, но так никого больше не встретил. Никаких аномалий на горизонте также не возникало, приходилось спать в открытом поле на стальных пластинах Надреальности, выставляя охранного миниробота, который служил Маусу ночным сторожем, и уповать на то, что никто не появится со снайперской винтовкой на горизонте, пока он спит.
На горизонте проступили контуры крон высоких деревьев, что явно говорило о наличии там дрента. Маус наощупь спустил автомат с предохранителя, и, зорко поглядывая по сторонам, направился к дренту, но не по прямой, а описывая небольшой круг, приближаясь к дренту по касательной.
Среди деревьев торчали полуразрушенные блочные стены из серого бетона с потёками чёрной жирной сажи.
Огнемёты.
Маус осторожно приблизился к ближайшей стене одноэтажного здания, за которым угадывались очертания ещё пары таких коробок. Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на мину или растяжку, он подошёл вплотную к стене рядом с провалом окна, рама в котором, будучи пластиковой, оплавилась и приняла причудливую форму. Из потемневшего пластика, словно зубы, торчали осколки обычного силикатного стекла.
За оконным проёмом царил полный разгром: крыша обвалилась на содержимое видимого помещения, разрушив всё, что там было, и развалившись на мелкие и крупные бетонные куски. Крыше в этом деле помогла и часть внешней стены, упавшей внутрь. Довершали зрелище маслянистые пятна термических ожогов, местами проявлявшихся на частях мебели, и бетонном теле здания.
Чем-то сильным тут всё взорвали и добавили огоньку. Нет, сперва прошлись огнемётами, а потом, для большей уверенности, добавили то-ли ракетами, то-ли ЗРК, то-ли просто гранат противотанковых накидали, — подумал Маус, выбив остатки рамы, и осторожно пролезая внутрь.
Что сразу бросалось в глаза — это отсутствие тел или их фрагментов: ни людей, ни улагастов, ни чужих, ни кого бы то ни было. Словно все тела унёс с собой уцелевший в этой схватке противник. Даже каннибалы и те брали не каждый труп…
Маус осторожно обошёл комнату, пока не заглядывая в соседнюю, дверь в которую была закрыта, но рядом с ней не хватало части стены. Здесь и так хватало, чем подивиться: сразу же Маус нашёл австрийский автомат ФН КАЛ, бьющий дальше, чем Калаш, но более капризный, чем его русский собрат.
Подняв за лямку штурмовую винтовку из пыли и крупной бетонной крошки, Маус проверил магазин, — пусто. Поискав глазами ещё что-нибудь, он обнаружил ещё один Фн КАЛ производства Фабрика Национале, поднял, проверил рожок, — так же пусто. Пожав плечами, Маус сложил винтовки у внешней стены напротив двери во внутреннюю комнату и продолжил дальнейший осмотр.
В наполовину разрушенном деревянном письменном столе Маус из ящиков выгреб несколько магазинов к двум типам оружия: к американской М-16 и русскому советскому Калашикову. Магазины были полны. Высыпав содержимое ящиков на расчищенный участок пола, Маус выудил из вороха бумаг, ручек и карандашей шесть монет по пять евро, двенадцать еврокупюр разного достоинства, горсть евроцентов и два английских фунта. Потом среди визиток он нашёл сапфир в десять или около того карат. Ссыпав ценности в карман и с сомнением убрав туда же купюры Евросоюза, Маус переключился на остатки полок.
Там, среди щепок полок, сбитых со стены обвалившимся потолком, Маус нашёл несколько компакт дисков для компьютеров марки IBM PC, представлявших в общем только исторический интерес, да пару книжек на немецком и английском языках. Бросив всё это барахло, Маус в последний раз оглядел комнату, стоя на огромном куске обвалившегося потолка, и шагнул через проём в соседнее помещение, пострадавшее чуть меньше, чем то, откуда только что вышел Маус.
Внутри второй комнаты так же валялись обломки потолка и бетонная крошка. Часть крыши, состоящей из неизменной плиты серого бетона, уцелела, частично скрывая желтоватое небо от взглядов, обращённых вверх. По стенам комнаты стояло три стола, на которых когда-то располагались аналитические комплексы, — говоря по-простому, — навороченные компы. Теперь от высокоточного собрания кремния, алюминия и золота остались, в лучшем случае, обгоревшие, оплавившиеся горки грязного пластика, зашедшегося чёрными пузырями, из которого кое-где вылезали наружу алюминиевые и стальные рёбра жёсткости, некогда служившие каркасом и основой. Планки всех трёх голографических проекторов были расколоты.
— Вандалы, — подумал Маус. — Чего же они тут так рьяно уничтожали? Что здесь было?
Оглядевшись ещё раз, и заглянув в столы и единственную настенную полочку-аптечку первой помощи, Маус разжился двумя бинтами, одной ампулой новокаина и некоторым количеством денег в евро-монетах и купюрах.
Маус вернулся в первую комнату за двумя ФН КАЛ и, отряхиваясь от пыли, вылез наружу. Мимо прожужжала пуля, взбив миниатюрное облачко в том месте стены, куда она уткнулась сразу вслед за приглушённым хлопком. Маус присел и метнулся за дерево, укрываясь от неизвестного стрелка.
Выглянув наружу, он обнаружил, что к поляне перед зданием бесшумно поткатывает колёсный мотоцикл, явно работающий на электродвижке. Бросив на землю ФН КАЛы, Маус стряхнул с плеча в руки АК47 и выстрелил очередью во всадника. Мотоциклист поймал грудью почти все пули и вылетел из седла. Железный конь дёрнулся и завалился набок, продолжая крутить обоими колёсами.