Мурада потрясло увиденное, но даже этот столь мужественный человек усомнился в целесообразности атаки на два хорошо вооруженных корабля. Пока он решал, что делать, на его счастье, мимо проходили две алжирские галеры, похожие на его корабли – на веслах и с парусами, и сообразительный корсар нашел способ их использовать. Папские галеры с подозрением отнесутся к четырем неизвестным судам, тогда как парочка покажется им не опаснее рыбацких лодок.
Мурад взял алжирцев на буксир, приказал сложить мачты и следовать к ничего не подозревающим галерам. Сценарий сработал. Папским экипажам не удалось рассмотреть суда, следовавшие на буксире, пока все четыре галеры не взяли их в круг. Офицеры находились на берегу, и команду охватила паника, как только она разглядела белые тюрбаны. После короткого боя обе галеры были захвачены.
Это стало настоящим триумфом для Мурада – галеры ломились от драгоценностей и… христиан. К веслам были прикованы мавританские и турецкие рабы, а также европейцы, которых сослали на галеры за какие-то прегрешения перед Господом. Мусульманских рабов освободили, а их место заняли экипажи захваченных судов вместе с несчастными христианами, которые сменили тюремщиков, но не тюрьму.
Триумфальные успехи Мурада вызывали сильную ревность среди его единомышленников. Адмирал Алжира Арно Меми вышел в море с 14 галерами, чтобы показать, что сей бизнес вовсе нетруден для настоящих мастеров. Арно исчез на два месяца и после метаний по Средиземноморью вернулся на стоянку с «великолепным» результатом – одним-единственным слепым христианином, плененным на острове Турсия.
Курс на Канары
Тем временем Мурад-рейс, безразличный к этим спорам, шел своим путем. Через три года после сногсшибательного круиза, который на самом деле явился для великого рейса не более чем уик-эндом, он устроил самое яркое представление и сделал то, о чем ни один алжирец даже и не мечтал.
Речь шла о плавании через Гибралтар и смелой экспедиции в Атлантику. До сих пор пираты, пусть даже самые храбрые, предпочитали ходить под парусами вблизи берегов, без нужды не пересекая Средиземноморье.
Мурад вышел из Алжира в 1585 году с тремя боевыми галеотами. Задержавшись в Саллее, знаменитом пиратском гнезде Марокко, которое с недавнего времени стало так же известно, как Бужи в Алжире, он подкрепил свои силы несколькими маленькими бригантинами. Объединенная эскадра миновала Гибралтар и преодолела 700 миль океана до Канарских островов, еще неведомых магометанам и открытых европейцами за два века до этого.
У Мурада имелся пленник, который знал курс и стал штурманом. После многодневной тяжелой гребли – паруса поднимали лишь иногда, в поле зрения попали острова. Однако штурман усомнился в правильности своего курса и заявил Мураду, что «боится, что они отклонились и это не Канарские острова». На это Мурад возразил: «Поскольку я никогда не бывал здесь, то будем держаться прежнего курса, любое открытие желательно».
Он оказался прав в выборе маршрута. Вскоре показался остров Лансароте, мирно сияющий в лучах летнего солнца. Завидев берег, пираты опустили мачты, убрали паруса, чтобы остаться невидимыми для островитян. Когда стемнело, они снова пустились в путь. Осторожно подойдя к берегу, Мурад высадил 250 стрелков возле главного поселения острова, что оказалось для местных жителей полной неожиданностью. Они не нашли даже времени для обороны. Поселение было разграблено, и 300 пленников взяты на борт. Сам губернатор, испанский вельможа, укрылся, однако его мать, жена и дочь были взяты в качестве приза.
Утром Мурад выбросил флаг переговоров, чтобы те, кто остался на берегу, внесли выкуп за своих друзей и близких. Первым явился губернатор. Его обобрали до нитки, и он забрал семью. Остальные благоразумные жители поступили так же, и «только самые несчастные и нищие остались в положении униженных».
Не теряя времени, Мурад двинулся в обратный путь, но чуть не лишился всего. Новости о его деяниях шли впереди него, и испанец дон Мартин Падилья попытался перехватить корсаров у Гибралтара.
Мурада вовремя предупредили, чтобы он не наткнулся на Падилью, но он не успевал проскочить пролив до того, как испанцы займут позиции. Прорываться было бесполезно – у испанца имелось 18 кораблей, выстроенных в линию. Мурад скрывался месяц в маленькой гавани на марокканском побережье, а потом в одну штормовую ночь пробился со своей эскадрой через блокаду и ушел в родные воды.
Канары называли «счастливыми островами». Но жертвы пиратов их так назвать не могли