Неожиданно со стороны Номбре-де-Дьос послышался топот копыт. Приближался отряд, высланный к месту боя алькальдом города. Дрейк приказал всей группе спешно уходить в лес. Поскольку капитан Ле Тетю не мог двигаться самостоятельно, пришлось оставить его в зарослях с двумя матросами. Кроме того, отстал от отряда еще один французский матрос, Жак Лоран, напившийся до положения риз. Позже стало известно, что он был схвачен испанцами и под пытками признался, где корсары спрятали бо́льшую часть сокровищ. В итоге испанцам удалось обнаружить часть ценностей стоимостью до 100 тысяч песо.
Два дня отряд Дрейка продирался сквозь лесную чащу к устью Рио-Франсиско, где его должны были ожидать пинасы. Каково же было изумление капитана и его спутников, когда вместо своих пинасов они увидели в море семь испанских шлюпов! Возникло подозрение, что испанцы либо захватили, либо потопили корсарские суда. На самом деле шторм, налетевший на побережье днем ранее, не позволил английским пинасам вовремя подойти к месту встречи с ударной группой; а испанцы, патрулировавшие прибрежные воды, вынуждены были из-за сильного ветра укрыться на ночь в гавани Номбре-де-Дьос. Когда Дрейк появился возле устья Рио-Франсиско, шторм прекратился, и испанские шлюпы снова вышли на поиски корсарских судов. К счастью для участников набега, их пинасы еще не успели прибыть в указанный район.
Предположив, что его суда могут находиться восточнее устья Рио-Франсиско, Дрейк внушил своим товарищам, что еще не все потеряно, и предложил им построить плот. Сопровождать капитана согласились матрос Джон Смит и двое французов.
После того как плот был сооружен и снабжен парусом и веслом, четверо участников рискованного перехода спустились на нем к морю, где изо всех сил старались удержать его на плаву. Волны постоянно заливали плот, так что корсарам большую часть времени приходилось находиться то по пояс, то по грудь в соленой воде. Наконец, через шесть часов, преодолев около трех лиг, они увидели свои пинасы.
Ветер между тем усилился, а солнце быстро клонилось к закату. Моряки, находившиеся на пинасах, не заметили плот и направились к берегу, собираясь укрыться на ночь за ближайшим мысом. Дрейк тоже повернул свой плот к берегу. Выбравшись на пляж, он и его спутники со всех ног бросились бежать к тому месту, куда причалили пинасы.
Увидев Дрейка и трех других участников набега на караван, команды пинасов не на шутку встревожились. Они решили, что бо́льшая часть их товарищей погибла или попала в плен, а за уцелевшими гонятся испанцы. Когда капитан, наконец, забрался на борт одного из пинасов, его осторожно спросили:
— Сэр, как там остальная команда?
— В порядке, — сухо ответил Дрейк.
Потом, видя недоверчивые лица матросов, рассмеялся, вынул из-за пазухи золотое кольцо и воскликнул:
— Слава богу, наш вояж закончен!
Обратившись к французам, капитан сообщил им о серьезном ранении Гийома Ле Тетю, о месте, где тот был оставлен, и о захваченных сокровищах.
На следующее утро пинасы вернулись к трофейному фрегату, оставленному под командованием Добла, а затем все вместе они пошли в Форт-Диего. Там, в соответствии с ранее заключенным соглашением, Дрейк разделил сокровища между англичанами и французами поровну. Забрав причитавшуюся им долю добычи, французские корсары тут же покинули своих английских коллег.
Спустя две недели англичане перетащили с борта «Паско» на фрегат все свои вещи, отдали «Паско» испанским пленникам и позволили им уйти. После этого, оставив Форт-Диего, Дрейк отправился вдоль побережья Панамского перешейка, снова встретился с марунами и договорился с ними о новой вылазке в район Номбре-де-Дьос. Он хотел найти оставленного в лесу капитана Ле Тетю и забрать спрятанные сокровища.
В поход к месту нападения на караван отправились 12 корсаров и 16 марунов. Командовали ими Оксенхэм и Томас Шервелл.
Когда участники похода вернулись к устью Рио-Франсиско, они привели с собой уцелевшего французского моряка — одного из двух, оставшихся в лесу с капитаном Ле Тетю. Поднявшись на борт пинаса, он упал на колени и возблагодарил Бога за то, что «однажды капитан Дрейк был рожден», а также за то, что в тот самый момент, когда француз утратил всякую надежду на спасение, английский капитан «стал его избавителем».
— Что стало с вашим капитаном и другим парнем? — спросили у спасенного француза обступившие его моряки.