В конце концов Георг осмелился подняться на палубу. «Роза ветров» была окружена целой маленькой флотилией, вставшей на якорь из-за штиля в субботнюю ночь. Ближайшее к ним судно было нагружено песком, с другой стороны расположилась баржа с дровами и баржа с удобрениями. Чуть поодаль удерживалось на якоре против течения широконосое и пузатое голландское плоскодонное судно с плавниками в виде обнаженных мечей по обе стороны якоря.
Уплыть подальше от этой компании было невозможно, залив лежал гладкий и блестящий, ни ветерка, ни единой тучки. Но вообще-то казалось, до «Розы ветров» никому не было дела.
На судне с песком царило безудержное веселье и пьяные, точно спеленутые младенцы, штабелями лежали на борту. Между ними на тесной палубе отплясывали тоже подвыпившие люди — народу навалило и с берега, и с других суденышек, а сидевший на планшире играл на гармони.
Душой общества был парень по имени Йонте Нюман, отплясывавший на крыше рубки; на нем была фуражка с козырьком и черный пиджак с красным целлулоидным цветком в петлице. Если Йонта Нюман плясал, значит, он немного выпил, а когда напивался вдрызг, то ухитрялся либо руку сломать, либо палец растянуть, и еще хвастался, в каких кораблекрушениях ему довелось побывать. А хуже всего пришлось ему под Уидмюидом на голландском побережье. Он остался один в спасательной шлюпке, все остальные спятили и кинулись за борт. Но наконец-то подошел этот самый «голландец», выудил его из шлюпки и поднес ему рюмку классной водки. На голландской плоскодонке он ходил по Северному морю целых три года, а это совсем иное дело. Не то что лужа, именуемая озером Меларен! Сюда чертов старикашка-капитан сделал всего один летний рейс, привез мягкую белую глину для фарфоровой фабрики.
— Ежели среди вас, трусливых рыбачишек, найдется хоть один, кто захочет плыть со мной, не отказывайтесь! Старику нужен кок. Черт побери эту пресную водичку… да, да, это я говорю, в ней только горох варить да рубашки стирать… А видал бы ты, как я плаваю в море! Это тебе не суп гороховый, а бульон с крупой и кореньями. Черта с два! Черта с два! А видал бы ты, как я умею зарифить марсель[69] в этом третьеводнишнем супе! Нет, черт возьми, это я тебе скажу!..
Капитан судна, груженного песком, остервенело наяривал на гармони. Дело не обошлось бы без драки, не будь Нюман такой рослый и сильный, с такой медвежьей хваткой, что никто не осмеливался напасть на него.
Георг спрятался под палубу, словно улитка в свою раковинку, не желая слушать эту хвастливую болтовню. Он чувствовал себя обиженным и оскорбленным. Стало быть, озеро Меларен — третьеводнишний суп! И ему даже не придется похвастаться своими приключениями, когда все кончится! Георг задраил люк и задернул занавески иллюминаторов. Он не радовался больше дневному свету. Все становилось таким обыденным, сереньким и таким неинтересным! Нет. Вот ночь — иное дело! Это — его время! Он лег на спину и стал раздумывать. Неужто он, Георг, не подвергался опасности? Ясное дело, подвергался, и к тому же не один раз. И разве в Меларен не тонули люди? Может, нет? Ясное дело, тонули. А пойти ко дну… что может быть страшнее? Надо бы ему, Георгу, сказать пару теплых слов этому горлопану с его Северным морем и марселем…
А на палубе капитан судна, груженного песком, завел разговор с Фабианом, чтобы заставить замолчать бахвала.
— Сколько же стоит такая шикарная яхта?
— Тысячу крон, — приврал Фабиан.
— Неплохо на ней можно повеселиться!
— Яхта взяла пять первых призов. Да, она вся, как есть, из красного дерева.
— А вы что, господа, стало быть, прямехонько из Стокгольма?
— Ага, мой папаша — владелец колбасной фабрики и поставщик двора, — сказал Фабиан, натянув свитер на рваные брюки.
— Могу себе представить, — улыбнулся капитан, — табачком не хочешь побаловаться?
Фабиан спрыгнул в шлюпку. Когда Эрик взялся за конец каната, чтобы последовать за Фабианом, Георг успел шепнуть ему:
— Не уходи, пока мы как следует не пришвартуемся.
Фабиан уже вскарабкался на баржу с песком и угощался то
у одного, то у другого нюхательным табаком, презрительно поплевывая в сторону «Розы ветров».
Йонте Нюман заговорил про своего брата Альфреда, которого недавно выпустили на свободу. Капитан баржи с дровами встречал его в кафе у Шлюза в Стокгольме. Он, этот Альфред, купил обручальное кольцо и намеревался жениться.