«Неужто опять за ними гоняться придется? – подумал Вуул с горечью. – Проклятое невезение! Массаракш и массаракш! – Одноглазый Волк с хрустом сложил депешу и спрятал ее во внутренний карман кителя. – Что я им, чучуни-рыбак?! Сняли судимость, вернули звание… И на тебе!.. Проклятый Саад…»
– Прошу садится, господин Саад! – подавив раздражение, светски пророкотал моряк.
– Благодарю, господин контр-адмирал! – откликнулся агент Саад, опуская поджарый зад в кожаное кресло.
Прошелестела сдвижная дверь. Вошел кок с подносом, уставленным кофейным прибором и тарелками с легкими закусками.
Вуул садиться не спешил, взял со специальной подставки трубку, принялся ее вдумчиво раскуривать.
Васку Саад с рассеянным любопытством озирал командирскую каюту. Он помнил ее не слишком чистой берлогой, хозяину которой изменила флотская привычка к порядку. И вот подишь ты… Не прошло и года, а к Одноглазому Волку вернулись его контр-адмиральские замашки. Командирская каюта на борту бывшей штрафной субмарины, ныне получившей имя «Тигровой Скорпены», радовала глаз золотым блеском начищенной меди и благородством мебельной полировки. Да и не только каюта! Вся лодка была теперь вылизана до блеска. Превосходно работала вентиляция. По переборкам не сочилась вонючая слизь. Реактор – Саад хорошо это чувствовал – не фонил. Ну… почти. В пределах допустимой нормы.
Одноглазый Волк отпустил кока, уселся напротив гостя и самолично налил ему кофе.
– Как там наша Столица, господин Саад? – поинтересовался моряк.
– Растет и строится, – отозвался тот и добавил с усмешкой: – Тяжкое наследие режима Отцов успешно ликвидируется.
– Похвально, – буркнул контр-адмирал, почесав мундштуком правую бакенбарду; он-то хорошо знал, как «ликвидируется тяжкое наследие». – Вижу, вы не расположены к пустопорожнему трепу… – сказал он. – Перейдем к делу?
– Так будет лучше всего, – отозвался Саад. – Если вас интересуют новости столичной жизни, господин контр-адмирал, то я привез свежие журналы. И охотно передам.
– Будьте любезны… – пробурчал Вуул. – Итак?
Васку Саад отставил в сторону чашку, откинулся в кресле, возложил ногу на ногу. Похоже, гость чувствовал себя на борту атомного подводного корабля совершенно непринужденно, но взгляд его вдруг стал колючим, как у морского крыслана. Даже бывалый военный моряк Алу Вуул невольно поежился. Он помнил, что такой же взгляд был у следователя из прокуратуры Комитета Спасения Отечества, когда тот целился тлеющим окурком в единственный глаз контр-адмирала Вуула, обвиняемого в государственной измене.
– Все, что вы сейчас услышите, господин контр-адмирал, – веско начал агент Саад, – является государственной тайной. И не мне напоминать вам об ответственности за ее разглашение. Хочу, чтобы вы отнеслись к нашей миссии максимально серьезно!
– Поверьте, господин Саад, мне и в голову…
– Знаю я, о чем вы думаете, – перебил его Саад. – Дескать, меня, военного моряка, опять заставят ловить каких-то кальмаров, словно я чучуни-рыбак из бездарной поэмы Отула Сладкоголосого!
«Массаракш! – изумился Одноглазый Волк. – У него что, ментоскоп в башке?»
– Так вот, – продолжал штатский с глазами крыслана. – Нам придется иметь дело не с кальмарами, а с тщательно, я бы даже сказал, виртуозно замаскированными вражескими агентами!
«Сдается, он держит меня за идиота, – пригорюнился командир «Скорпены». – Ладно, сделаем вид, что верим этой ахинее».
– Вас понял, господин Саад! – отозвался Вуул по-уставному. – Я и вверенный мне корабль полностью в вашем распоряжении.
– Думаю, мы поладим, – ухмыльнулся Саад и вновь посерьезнел. – Не исключено, что нам придется проникнуть в территориальные воды Империи. Во всяком случае, мирография наших поисков может оказаться чрезвычайно широка. Следовательно, нужно быть ко всему готовыми, господин контр-адмирал.
Упоминание территориальных вод Островной Империи одновременно обрадовало и встревожило бывшего штрафника. Обрадовала возможность показать себя в настоящем деле. Уничтожение белой субмарины, если таковая подвернется, это не только полная реабилитация, но и возможность повышения по службе. Военно-Морского Флота у Свободного Отечества пока считай что нет, но все равно контр-адмирал, командующий одной-единственной боевой единицей, – это крысланам на смех. А встревожила столь же вероятная возможность быть потопленным этой самой белой субмариной. Островитяне тоже знают, с какого конца торпеду заряжать.