Выбрать главу

— Ну? — поинтересовался Казимир, вертя в пальцах бокал. — И когда же ты собираешься рассказать Светке о просьбе Александра Михайловича? Самое время, по-моему.

— Никогда, — буркнул Родим.

— В смысле? — оторопел Витковский.

— В том самом. — Пестрецов взял шампанское с подноса у пробегавшего мимо официанта. — Ты ее глаза видел, Казимир? Ты видел, как она танцевала? Ты видел, как девчонка счастлива?.. — Он покачал головой. — Я не смогу ее отсюда выдернуть. Ни в первую брачную ночь, ни во вторую, ни во все последующие. Даже пытаться не буду. Давай лучше считать, что она отказалась поехать с нами.

— Гм, — сказал Лось. — Ты ведь с самого начала знал, что так все и будет. Тогда зачем вообще было затевать? Салатиков бесплатных захотелось поесть на Светкиной свадьбе?..

— Нет, не знал, — мотнул головой Песец. — Уже здесь понял. Когда мне сказали, что она не стала брать фамилию мужа и так и осталась нашей Рысей. Я был уверен, что эта стальная девка не откажется от нашего предложения ни при каких обстоятельствах. Но считал, что так нужно. Что так правильно. Солдат — всегда солдат, и точка! Горностаев бывших не бывает, поэтому то, что она больше не на службе, ничего не меняет. Она все равно выполнит любой приказ императора… — Он качнул головой. — Но сейчас вижу, что так неправильно. И так нельзя. Светка отдала все долги. С лихвой. Всем. Даже императору. Так что пусть перевернет эту страницу и будет счастлива в новой жизни. Тем более что парень у нее славный. Хлипенький, а тянется за ней изо всех сил, молодчага… Так что — совет им да любовь.

— То есть ты сам за нее все решил, — медленно проговорил Казимир.

— Да, — не стал спорить Песец. — Командиру часто приходится решать за своих ребят. Иногда вообще приходится решать, кому жить, а кому нет. И я сейчас, пользуясь своим правом командира, решаю так: бывший лейтенант имперской армии Светлана Рысь будет жить, долго и счастливо. А мы с тобой справимся сами.

— Ты же понимаешь, что она тебя возненавидит, когда узнает?

Родим пожал плечами.

— Ну, возненавидит. Случались в истории наших с ней отношений и такие моменты. Ничего страшного. Как-нибудь переживу еще раз.

— Надеюсь ты не рассчитываешь, что исполнить новую просьбу императора будет легче, чем две предыдущих? — нейтральным тоном уточнил Лось.

— Я же не наивный юноша, — криво усмехнулся Песец.

— В таком случае вдвоем нам будет очень сложно, — констатировал Витковский. — Надеюсь, это ты тоже понимаешь? Нам и втроем-то было непросто. Но вдвоем…

— Я понимаю, — равнодушно сказал Родим. — Справимся. Тем более что у нас ожидается пополнение…

— О чем это ты? — насторожился Казимир.

— Узнаешь. — Песец поставил пустой бокал на столик. — А сейчас нам лучше уйти не прощаясь. Потому что рано или поздно Светка нас тут отыщет, и выйдет гораздо хуже, чем если бы мы исчезли, не попрощавшись.

— Как скажешь, командир.

Родим не смог бы ответить даже самому себе, почему испытывает сейчас такую странную пустоту в груди. Он прилетел сюда совершенно спокойным, абсолютно уверенным, что держит ситуацию и собственные чувства под надежным контролем. Да, когда-то они со Светкой любили друг друга, любили до полубезумия, любили так, как не должны любить друг друга бойцы одной диверсионной команды — это слишком рискованно. И то, что после кровавого кошмара Дальнего Приюта эта любовь превратилась в огромную черную дыру с золой, прилипшей по краям, было встречено Пестрецовым со сдержанным пониманием. Они разбежались по галактике, стремясь оказаться как можно дальше друг от друга, с намерением никогда больше не встречаться. Потому что каждая встреча была бы для них мучительным напоминанием о том, что они пережили. Главная боль и главный позор состояли именно в том, что они пережили это, а не легли рядом с ребятами и девчонками из подразделения.

Но потом случился ответный удар на Талголе, когда они снова поверили в себя и снова смогли смотреть в зеркало без опасения, что оттуда затравленно взглянет Человек, Который Не Сумел. Светка постепенно стала приходить в себя и оттаивать…

Песец не торопил ее, понимая, что может вспугнуть любимую, едва-едва вернувшуюся к нормальной жизни. И, наверное, зря.

Потому что окончательно она оттаяла в объятиях Глама Саггети, роль любовницы которого ей приходилось исполнять согласно боевого задания.