Должно быть, я задремал на несколько минут. Когда я очнулся, до меня донеслось слово “учитель”, и я прислушался. Разговор шел об учителях, служивших в Кампасе. Сейчас школа была пуста. Последний из них, совсем юноша, проработал лишь несколько недель в начале учебного года и потом уехал неизвестно куда. Кто-то упомянул мадемуазель Буайе. Кто назвал ее? Это имя произнес Огюст Сантенак, жена которого помогала ей по хозяйству. Вдруг я неуместно рассмеялся, и все взглянули на меня с удивлением. Я и сам удивился своему смеху.
— Это я так, вспомнил о белых домах, которые Роза и Бертран увидели в озере Кампас…
— О каких домах? — тихо спросил Сантенак.
— Откуда вы знаете об этом? — изумилась Роза.
— Кажется, Модест рассказал или еще кто-нибудь, — пробормотал я.
— Дома в озере! — воскликнул Помаред. — Ну и вздор!
— Да это так, пустяки, — сказал я и с улыбкой повернулся к молодой чете. — Мне бы хотелось узнать: вы в самом деле видели тогда эти дома?
Задавая свой вопрос, я невольно заговорил наставительным тоном, словно отращивал у доски малышей. И они это почувствовали. Девушка покраснела. Бертран почесал в затылке. Они смущенно переглянулись.
— Подумать только, дома в озере! — повторила мать Бертрана.
— Да, это было еще при мадемуазель Буайе, — пробормотала Роза.
Я понял, что среди присутствовавших только жених с невестой и Бестеги знали об этом. Я сказал, пытаясь загладить неловкость:
— Да ничего, я просто вспомнил одну легенду. Есть много сказок, где говорится о домах и целых городах, затопленных морем. Вот, например, сказание о городе Ис. Давным-давно в Бретонни, в бухте Дуарнене, стоял город, защищенный от моря крепкой дамбой… Кажется, он находился где-то у Пломарша в Финистере, и было это в четвертом или пятом веке.
— Да ведь это небылица… — робко вмешался Сантенак.
— Небылица, или, вернее, легенда, в которой хоть немножко правды да есть. После бурной ночи со своим возлюбленным дочь короля Градлона похитила у отца ключи от дамбы, те ключи, что открывали доступ океану. Она отперла шлюзы, и воды сомкнулись над городом Ис. Бретонские моряки уверяют, что, проходя над этим местом, они слышат иногда перезвон колоколов древнего города, ушедшего на дно морское…
— Так ведь это сказка, — повторил Сантенак.
— Да, это сказка, — подтвердил я, — в разных видах она существует у многих народов.
Я все еще говорил наставительным тоном, и все почтительно слушали меня.
Старик Помаред покачал головой.
— Если этот город вправду существовал, может быть, внезапный сильный прилив разрушил его. А уж потом сочинили историю с королевской дочерью, с ключами и всем прочим.
— Похоже на то, — согласился я. Бертран Помаред кашлянул.
— Мне помнится, мадемуазель Буайе рассказывала нам эту легенду.
— Хотел бы я знать, что с ней сталось, — задумчиво сказала мать Бертрана.
— С кем? — спросил Бертран.
— Да с мадемуазель Буайе.
Старик Помаред подтолкнул Бестеги.
— Эй, Модест, ты спишь? А ну-ка хлебни глоток!
Бестеги смотрел на дверь. Он сидел, опершись локтем о стол и опустив голову на руку. Потухший окурок торчал у него под усами.
— Ветер крепчает, — медленно произнес он — Будет дождь или снег.
Он встряхнулся, высек огонь и, склонив голову набок, прикурил.
— Мадемуазель Буайе, — начал он, — я не знаю…
Он говорил словно про себя, умиленно и тихо. Его голос звучал словно из давно ушедших времен Мы не могли уловить хода его мыслей.
Звучный, полнокровный голос Помареда нарушил его задумчивость:
— Она была помолвлена с парнем из Сен-Годенса, а парень-то женился на другой. И вот тогда она от нас и ушла. Я слыхал, будто она учительствует в Тулузе с тех пор, но сам я ее больше так и не видел. Хорошая была учительница… Теперь она уж не так молода. Она, наверное, как мы… Я имею в виду тех, кто постарше…