Поразительно, что при таких родителях он вырос в цепкого, хитрого парня, внешне простоватого, почти деревенского, но всегда себе на уме.
А может, в этом и нет ничего странного. Игла нырнула на изнаночную сторону, протянула стежок в одно поколение и вынырнула снова, чтобы черты деда запечатлелись во внуке.
Мне вспомнились шаги, звучавшие ночью в мансарде.
– Надо установить лимит на призраков, – пробормотала я и пошла к лестнице.
Одна комната, вторая. Я отпирала двери, и меня встречала пыль и запах старого белья. Здесь царило запустение. Конечно, Раисе под старость было не под силу прибираться наверху. Вряд ли она вообще поднималась сюда.
Третья дверь отказалась распахиваться. За ней находилась комната, некогда стоявшая пустой – та самая, из окна которой я выбиралась на крышу. Я надавила еще раз. Повернула ключ и убедилась, что замок открыт. Рассердившись, толкнула сильнее. Дверь неожиданно подалась, словно ее дернули изнутри, и я едва не упала.
Комната была загромождена какими-то заклеенными скотчем коробками. Сбоку валялся матрас, а прямо передо мной стояла, кутаясь в длинный серебристый пуховик, моя двоюродная сестра Женя.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
– Холодно тут у тебя, – нарушила молчание Женька.
Я обвела взглядом комнату. Вещи грудой на стуле, две старые газеты, пара кроссовок…
– Завтракать пошли, – сказала я. – Там еще бутерброды остались.
Пока Женька ела, я украдкой разглядывала ее.
– Что, постарела? – хмыкнула Женька, не отрываясь от чашки с чаем.
Я мысленно посчитала, сколько ей сейчас. Двадцать девять.
Многие в этом возрасте выглядят девчонками. Женька производила впечатление зрелой женщины. Ее дерзкая красота никуда не делась, но почему-то не обрела законченности. Та же короткая стрижка ступеньками, карие глаза с золотыми искрами, четкий рисунок губ. «Легко представить ее кинозвездой», – подумала я. Звездой, которая не прошла кастинг.
– Рассказывай, – попросила я.
– Что рассказывать?
– Слушай, не прикидывайся. Что ты здесь делаешь?
Женька передернула плечом. Это тоже был жест из прошлого.
Забавно – я чувствую себя так, будто это Женька застала меня в своем доме, а не наоборот.
– Живу я тут, – вздохнула она.
– Живешь, – кивнула я. – Ага. Давно?
Женька сначала доела бутерброд и лишь потом согласилась посвятить меня в подробности.
Она сдала свою квартиру. Ей нужны были деньги: она в очередной раз потеряла работу – то ли ее сократили, то ли уволили, я не вдавалась в детали. Раисе требовался уход, и Женька рассчитала, что старушка протянет не меньше года. Предприимчивый ее ум подсказал, что год простоя квартиры – неоправданная роскошь в ее положении.
А Раиса возьми да умри раньше.
Женька оказалась в неприятной ситуации.
– Я договор с ними подписала. Обязалась предупредить о выселении за два месяца. Иначе с меня штраф!
– Большой?
Судя по тому, как Женька скривилась, денег этих ей было жаль.
– Да и нехорошо выгонять людей из жилья, не дав им времени найти новую квартиру, – вслух подумала я.
Она удивленно глянула на меня, словно эта мысль не приходила ей в голову.
– Короче, два месяца, – вздохнула она.
– А сколько уже прошло?
– Ну, когда Раису похоронили? Три недели назад. Вот считай…
– И ты месяц собиралась здесь жить?
– Я надеялась, что ты не приедешь, – невозмутимо ответила Женька.
У меня рвался с губ вопрос: «А вот я приехала – и что теперь?», но задать его я не успела. В дверь позвонили.
– Никуда не уходи, – глупо сказала я.
На крыльце стоял парень лет тридцати, с рюкзаком, в тонкой шапочке. Невысокий, с приятным лицом. Кажется, про такие принято говорить – интеллигентное.
При виде меня он стащил шапочку, и два розовых уха освобожденно распахнулись мне навстречу.
– Лелик? – ахнула я.
– Здравствуй, Яна.
Пока они обустраивались в своих комнатах, я закрылась на кухне и принялась вдумчиво варить кофе. Не люблю этот напиток. Но меня успокаивает запах молотых зерен и сам процесс.
Мне нужно было подумать.
Уже двое из нашего семейства после смерти Раисы оказались в ее доме. Трое, считая меня.
И ведь Женька не слишком удивилась, когда увидела Лелика. Вот будет забавно, если следом за ним явится ее младшая сестра. Интересно, кто вырос из маленькой русалки?
Лелик изложил цель своего визита сразу же и выглядел искренним.
– У меня издательство. Маленькое. Пока! – он улыбнулся. – Мы выпускаем в том числе молодых прозаиков. Ты знаешь, что Прохор продвигал тульских ребят?