«А может, все еще банальней, / И просто бабник ты. Кобель. / Вот так тебя я описала. / Тебе хоть чуточку больней?» Так ему, проклятому! Ох, права лирическая героиня книги Наталии Коротченко «Воздушный поцелуй» (Саратов, типография «Техно-Декор»). Чем такие, с позволения сказать, мужики, лучше уж никаких.
«Часть мужчины на витрине / Непристойного калибра, / Не стесняясь, в магазине, / А еще, представьте, вибро!» Это Светлана Федорова, «Взгляд на настоящее» (Саратов, издательство «Научная книга»).
«Чем дальше в лес, тем больше дров. / Натура тем богаче, / Кто в годы влез, сложнее кровь, / И мозг все боле значим». Из книги И. Юртаева «Мимолетности» (Саратов, издательство «Аквариус»). Мозг! Вот что все важнее с годами! А не то, на что засмотрелась в предыдущем стихотворении лирическая героиня книги С. Федоровой…
Боюсь, куда-то саратовскую музу сносит не в ту сторону. Ну ее, к лешему, интимную лирику! Есть у нас писатели, которые озабочены не только сексуально. «Я родился в Турковском районе, / Повезло мне, ох, как повезло! / Не на Севере Крайнем, не в тундре, не в «зоне», / Не в столице — всем снобам назло!» Это Вячеслав Сидоров, книга «Испытательный срок» (Саратов, АНО «Волга — XXI век»). Чукотские и московские снобы рыдают от зависти.
«Природа, / Женщина, / Россия. / Три образа, как три коня, / Без понуканья и насилия / Через года несут меня». Узнали мощные строки Н. Палькина? (Сборник «Что хотите говорите». — Саратов, Приволжское книжное издательство). У Николая Васильевича в «Мертвых душах» Чичикова несла одна только Русь-тройка, а у Николая Егоровича тут же рядом с Русью впрягаются еще и Природа и Женщина, и все трое, как миленькие, тащат через года почтенного стихотворца — и пусть еще радуются, что он их не бьет.
Доедет ли эта телега до Москвы? А до Казани? «Сколько лет, как Россия по дорогам буксует. / И, к несчастью, ее оскорбляется честь. / А с золотою казною олигархи блефуют, / Человеку безработному нечего есть». Это Валентин Ермолаев, сборник под бесхитростным названием «Стихи» (Саратов, издательство «Научная книга»).
Еще об одной саратовской книжке — чуть подробнее. Издательство — «Аквариус», автор — В. Ганский, а название («…И мой Пушкин») заставляет вспомнить о знаменитом эссе Марины Цветаевой; для наглядности обложка украшена портретом Александра Сергеевича.
До сих пор саратовская публика знала Валерия Михайловича, по преимуществу, как автора курьезных детских стихов (строка «Цап я папу за большой — и пошли мы с ним домой» вошла в анекдоты). В новом сборнике представлена, как правило, гражданственно-патриотическая лирика. Однако и на сей раз читатель не всегда сможет разобраться в прихотливых извивах музы Ганского. «Я в душе всегда берег / Русь есенинских берез (…) / Эстрадность Евтушенки, / Души его оттенки». В одной душе оттенки другой? Тонко. «Здесь арии пел Собинов, / На нем играл Рахманинов». На ком играл Рахманинов? Неужто, упаси Боже, на Собинове?..
А еще в новой книге Ганский предстает не только как поэт, но и как литературовед, и как драматург. Некоторые фразы по-прежнему загадочны («не чуждый пробы собственного поэтического пера»), однако жемчужина книги — пьеса «Близнец». Не будь автор этого драматургического экзерсиса столь пафосен, мы бы заподозрили, что Ганский взялся написать продолжение пародийно-издевательской пьесы «Сергеич» известного юмориста Виктора Ардова: у Ардова поэт точно так же читает хрестоматийные пушкинские стихи, а в промежутках болтает с Пущиным, психует от тоски и безуспешно волочится за Аннушкой Керн. Впрочем, у Ганского вместо Керн на сцену приглашены коллеги-поэты — Маяковский, Есенин, Высоцкий и все тот же Евтушенко. В уста им вложены их собственные строки, но некоторые связки между сценами, увы, принадлежат перу самого Ганского. «Его отношение к Пушкину, его исследовательское видение схожи, по-моему, с позицией замечательного мультипликатора Ю. Корштейна», — читаем в послесловии кандидата филологических наук Ивана Васильцова. Будь фамилия мультипликатора напечатана тут без ошибки, автор «Сказки сказок» едва ли бы обрадовался сравнению с Ганским. Но теперь, к счастью, Юрий Норштейн может сделать вид, будто речь в послесловии идет вовсе не о нем…
Пожалуй, хватит примеров. Среди авторов, чьи книги в разное время были представлены на том самом стенде, еще немало подобных «печальников горя народного», но, судя по всему, нет ни безработных, ни голодающих. Выпуск книги — удовольствие не из дешевых, а продажи книг — вполне символические. Большинство саратовских литераторов, даже членов СП, зарабатывают на жизнь чем угодно, только не литературой. И это радует.
«— Да какой я там писатель?! — Невольно раздражаюсь я. Мне, честно говоря, претит, что меня всегда называют писателем, хотя, что греха скрывать, я очень горжусь тем, что меня печатают, хоть и понемногу» (Из книги М. Меренченко «Городские жители», Саратов, издательство «Саратовский писатель»).
Ну да: саратовский писатель — это звучит гордо. Но, к счастью, тихо.
Между Махмудом и борделем
У президента Ирана Махмуда Ахмадинежада — положение не из легких. Юридически он избран на второй срок, однако оппозиция (а это не меньше трети иранских избирателей) считает результаты выборов сфальсифицированными. Хотя на стороне победителя и корпус Стражей исламской революции, и сам аятолла, глава исполнительной власти в стране чувствует себя не слишком уверенно. Власть ускользает из рук. И вдруг… О радость! Помощь пришла откуда не ждали — с волжских берегов. На страницах саратовской газеты «Земское обозрение» появилась статья с заголовком-призывом: «Ахмадинежад, побеждай!»
Из этого текста наши земляки узнают, что в Иране у власти вовсе не какие-нибудь там отмороженные радикалы, а искренние борцы с «тотальной иудео-американской диктатурой», с «прогнившей западной цивилизацией», со «всевозможной бесовщиной в области культуры, в средствах массовой информации». Обращение заканчивается словами: «Мы хотим, чтобы голос сторонников Ахмадинежада был услышан в мире. Нынешняя власть в Тегеране вызывает нашу симпатию». Подпись — Саратовский земский союз.
Любопытно, что еще не так давно члены СЗС, по их собственному признанию, с таким же пылом поддерживали кандидатуру прежнего губернатора Д. Ф. Аяцкова, «видя в нем реформатора, который сможет отстоять интересы региона на федеральном уровне и стабилизировать социально-экономическую обстановку в Саратовской области». После отставки Дмитрия Федоровича его сторонники, похоже, охладели к реформатору, но теперь, выясняется, найден новый кумир — Махмуд Ахмадинежад. Сможет ли этот богатырь стабилизировать экономику во всем мире или хотя бы в отдельно взятой Саратовской области?
Публикация в «Земском обозрении» будоражит фантазию. Так и воображаешь себе, как представители и прогнившей западной цивилизации, и прогрессивной цивилизации иранской дружно съезжаются в наш город и устремляются к газетным киоскам, чтобы узнать из первых рук мнение саратовских земцев… Почему к киоскам? Да потому что никаким иным способом ознакомиться с процитированным вначале текстом обращения и сторонники, и противники президента Ирана не смогут: на сайте еженедельника обновления производились последний раз в незапамятные времена — после того, как Управление Федеральной регистрационной службы по Саратовской области обратилось в суд с иском о ликвидации упомянутого Саратовского земского союза. Так что вообще не очень понятно, из какой такой виртуальной реальности выплыло на свет данное обращение и чьи, собственно говоря, голоса одобряют и поддерживают гордого иранского лидера. Во всяком случае, в выходных данных «Земского обозрения» давно уже не значится никакой «союз», а выпускается газета силами ООО «Земинфо»…
Нет, странная газета, ей-богу, странная — уже начиная с названия. Как известно, земские учреждения, то есть особые выборные органы местного самоуправления (земские собрания, земские управы), были введены реформой 1864 года, ликвидированы большевиками в 1918 года и с той поры стали достоянием историков. Плохо ли, хорошо ли, но в современной России земств нет и не предвидится — то есть обозревать нынешним журналистам нечего. В конце концов, кому сейчас придет в голову выпускать, например, «Обозрение бурлаков» или «Обозрение ломовых извозчиков»? Где их найти, кроме как на великих полотнах передвижников? Кстати, и о самом земстве мы если и вспоминаем сегодня, то лишь глядя на знаменитую картину Григория Мясоедова «Земство обедает» (1872).