Клара только голову набок склонила и задала самый разумный вопрос:
– Вот она, дверь. Дальше‑то что? Наверняка закрытая.
Но как можно было не пустить моих крошек в гости?
– У меня… у меня пальцам на ногах холодно. Сквозь ткань, – тихим, прерывающимся голосом сказала Кася. – Оттуда сквозняк идет. Из-под двери.
– Закрыто или нет – нужно проверить, – тряхнула волосами Данка и, оттеснив Марию, сначала толкнула, а потом потянула дверь на себя. И та потянулась на живое тепло легко, без скрипа.
Девочки сделали шаг назад. За черной дверью была только тьма.
Данка подняла свечу.
– Это какой‑то коридор. Д-девочки, коридор в коридоре! И зачем его было прятать, дверь еще эта жуткая… – С каждым словом из ее голоса утекала уверенность. Все сильнее ей хотелось оказаться подальше от этой зияющей бездны, которая вдыхала тепло и выдыхала осенний холод. Но ей не хотелось прослыть трусихой.
А темный коридор молчаливо ждал. Дрожащий лепесток огня на кончике свечи робко выхватывал из мрака стены скрытого коридора, оклеенные темно-красными обоями с золотыми лианами и листьями, будто густые кровавые джунгли.
Данка шумно сглотнула. Самообладание ее покинуло.
– Я туда не пойду.
– Я тоже пас, – заявила побледневшая Мария. – Ну его, страх такой.
Она прикрыла глаза, и губы зашевелились в короткой молитве к Мадонне.
– Больно надо, – фыркнула Магда и отступила на шаг назад.
Некогда привлекательная, теперь дверь казалась тошнотворной, как запах тлена, который поначалу маскируется под сладость.
Что станешь делать ты, когда из глазниц твоей мечты полезут трупные черви?
Клара даже говорить ничего не стала, а Юлия выдала отчетливую дробь зубами.
– Я пойду, – вдруг выпалила Кася. – Вы мне только свечку дайте.
Данка мигом скосила на нее оба глаза. Ей все еще было не по себе, но судьба сама подарила ей шанс отыграться на мерзкой Касе за то, что та сманила Магду на свою сторону.
– Взаправду пойдешь, Касенька? – спросила она самым мягким тоном. – Вот не врешь?
– Кася, ты с ума сошла? Там же наверняка крысы. Или лунатик какой‑нибудь притаился, – потянула ее за рукав Магда. – Не ходи, не надо.
Но Кася только головой помотала и строптиво стиснула подол ночной рубашки.
– А знаешь, Кася, – пропела Данка. – Если не струсишь и сходишь за эту дверь, мы, так и быть, простим тебя. Снова сможешь ходить с нами.
Несчастная вскинула голову и оглядела одноклассниц, до этой минуты ее отвергавших. Они кивали и криво улыбались, стараясь держаться подальше от двери. Одна только Магда хмурилась и подавала знаки отказаться. Но Кася не могла упустить такой шанс.
Она кивнула и, уже не обращая внимания на Магду, приняла из рук Дануты свечку и шагнула к черной двери. Золотые джунгли на обоях ожили при свете огня и лениво зашевелили листьями.
Кася вошла в темный коридор, вытянув руку со свечой вперед, а другой касаясь плотоядных лиан. Она ступала на носочках, чтобы не потревожить обитателей тайного помещения, если таковые там были. Кася дышала тихо, точно пробиралась в логово врага, а сердце ее грохотало.
На стенах скрытого коридора были светильники, но устаревшие, газовые, и поворот винтика не заставил их работать.
Через пару метров, которые показались девочке бесконечными, коридор кончился. Впереди была какая‑то комната, о чем Кася тут же сообщила остальным.
– И что там? – громким шепотом спросили ее.
– Н-не знаю, – ответила Кася. – Какие‑то вещи. Большие коробки.
И тут Данка сделала то, что задумывала с самого начала, – она захлопнула за Касей черную дверь и навалилась на нее со стороны коридора.
– Нет! – вскрикнула Кася и бросилась к двери, но Данку поддержала Юлия. – Откройте!
Пламя ее свечи опасно заколыхалось и едва не погасло.
– Данка, что это за глупости? – разозлилась Магда. – Выпусти ее!
– Ну уж нет. – Данка показала язык. – Если испытывать на храбрость, то как следует! Слышала, Каська? Теперь все по-настоящему. Чтобы заслужить наше прощение, ты должна… – Она ненадолго задумалась. За дверью слышался тихий Касин плач. – Ой, не реви! Тебе всего‑то надо войти в ту комнату и принести из нее что‑нибудь. Любую вещь. Поняла?
Рыдания усилились.
– Ты поняла, Монюшко? – грозным тоном наставницы повторила Данута.
– Поняла, – слабо отозвалась девочка из-за двери и шмыгнула носом.
Когда девочки вновь услышали ее удаляющиеся шаги, Магда напустилась на Данку:
– Это уже слишком!
– Брось, Магда, – прищурилась Дана. – Разве тебе не весело? Разве тебе не было весело раньше, когда ты хватала ее холодной рукой за шею или резала на полоски сорочку? Что‑то изменилось, Магдочка?