— Ты не ответил. Что такого могло произойти, что не получилось прийти на похороны любимой внучки?
— Её брат… Паршивец Тиар! — дед ударил по подлокотнику ладонью и сжал её. — Он решил воспользоваться смертью Эли и зачистить лес, пока меня не будет. Единолично завладеть наследием и уничтожить всё, что создавал последнее столетие. Я не мог ему позволить совершить это. Да и Элайдес не одобрила бы, брось я всех местных существ на верную гибель. Она была доброй девочкой, понимающей. Видела куда глубже остальных, но слишком доверяла эльфам, это её и сгубило в итоге.
— Ты о проклятье?
— Ты знаешь⁈ — воскликнул дед в ужасе. — Как они могли рассказать такое?
— Слухи, лишь слухи, — покачал я головой.
— И то верно, от злых языков не скрыться. Галадир был хорошим парнем, Эли дружила с ним много лет, как и Калдир. Когда вскрылось, что он практикует колдовские техники, для многих это стало шоком. Моя внучка пыталась его защитить, ведь он действительно не служил демоническим силам, а использовал свои знания во благо. Но, похоже, Галадир уже к тому моменту находился на грани отчаяния, раз совершил подобное.
Дед снова притих, задумавшись, как и я. Впервые слышал имя этого колдуна, так как его вычеркнули из истории.
Оказывается, семнадцать лет назад случилась драма, достойная оскара. С предательствами, убийствами и проклятиями. И всё это во дворце Амротского королевства, святая святых. А потом мой дядя повёл себя как последняя сволочь и поставил деда перед сложным выбором — спасать тысячи элементалей или сходить на похороны любимой внучки. Мог ли я злиться на старика? Нет, конечно. Этот разговор позволил мне многое понять и на душе стало легче. Как бы тяжело не было, всему есть объяснение и причины.
— Психика эльфов слаба и неустойчива, — продолжал дед. — Потому мы имеем столько колдунов, переступивших черту. Потому к этому направлению магического искусства относятся так предвзято. А ведь это лишь инструмент… Я пытался снять проклятие с твоей матери, но даже не смог обнаружить его. Ты родился раньше срока и ей сразу стало лучше. Лекари и доктора все как один твердили, что младенец не доживёт и до года. Но Эли не могла оставить сына в беде, протянув ещё семь лет…
Да твою ж налево! Так вот в чём причина! Королева положила жизнь на сына, потому меня винили в этом, потому так ненавидели братья. Они уже были достаточно взрослыми и не могли не заметить, чем занимается мама. Что ей становится всё хуже, а маленький Адмир продолжает жить, хотя был обязан ещё давно умереть.
— Ты не виноват! — резкий голос деда заставил меня вздрогнуть. Видимо, понимание произошедшего отразилось на моём лице. — Ты ни в чём не виноват! Никто не виноват! Так сложились обстоятельства! Я пытался лечить тебя, её. Вы жили в моём доме месяц, но так и не смог ничего придумать. Калдир совсем зачах за это время, я не мог и дальше отнимать у короля жену и сына, когда над обоими нависла угроза скорого ухода из жизни. К тому же, он тратил много сил и денег на сохранение тайны и продление ваших жизней. Всё было бесполезно, твоя душа будто не принадлежала этому миру и стремилась покинуть его.
Не может же это значить… Нет! Какова вероятность двойного обмена душами? Ладно ещё один раз, но два и совершенно случайно? Вероятность такого просто стремится к нулю. С другой стороны, разве это не могло объяснить то, почему я так не похож на маму с папой? Более сильная магическая душа кроила тело на свой лад…
Нет, мы просто двойники из разных миров. Ведь не душа определяет внешность, а гены. Я выиграл в рулетку, унаследовал случайные мутации предков, ведь таковые имелись. Прабабка по материнской линии была балериной, её древняя фотография висела в нашем зале. Но я предпочитал думать, что привлекательностью обязан не женщине на пыльной картине, а тому, что перепутали в роддоме. Да и какая разница-то теперь?
Я мог высказать деду свои предположения, даже хотел это сделать, но не стал. Мало ли, что подумает. Решит ещё изгнать беса, например. В конце концов, он не Тайритрон, он не колдун и вряд ли понимает настолько тонкие материи. По крайней мере, стоит получше узнать его прежде, чем решить вываливать подобные догадки.
— Правда может быть жестока, некоторым лучше жить в неведении, — сказал я.
— Очень философское замечание, юноша, — дед наконец снова улыбнулся. — К тому же, мне в конечном итоге удалось попрощаться с Эли.
— Я слышал, что ты приходил на место её захоронения. Как раз тогда, когда мне было десять.
— Верно, — кивнул он. — Поскольку ты прошёл все мои испытания и готов к тяжести знаний… Ты ведь готов? — прищурился дед. — Десять раз подумай прежде, чем ответить.