Филипп побледнел и опустил голову. Это бы его добило…
Он набрал в лёгкие побольше воздуха.
— Я понял. — Короткий взгляд на отца, крупица решимости — и он спросил: — А на остров…
Элиад смерил сына взглядом.
— Без вылазок за стену. Если узнаю, никогда не увидишь своего дракона.
— Так точно.
Филипп развернулся и ушёл, не говоря больше ни слова. Была вещь, о которой сказать хотелось, но сейчас это стало бы последней каплей в чаше отцовского терпения. Он выглядел спокойно, но Филипп чувствовал: стоит сделать что-то не так, и он взорвётся. Опять. А Филипп так устал, что хотел просто упасть и забыться сном. Но ему предстоял долгий путь от полигона к реке. Если не отцу, то Анне сказать он был обязан.
От реки тянуло холодом, который пробирался под тонкую кожаную куртку и заставлял обхватывать себя руками, растирать замерзающие пальцы и втягивать шею в плечи. Анна ждала там Филиппа и пританцовывала на месте, размышляя, почему они не могли придумать для встреч более приятное место. Посёлок сейчас был намного теплее — драконы постарались. Правда, мысли о том, чтобы найти место среди руин, где ходили подозрительные незнакомцы, вытягивающие энергию из поля битвы, вызывали неприятные мурашки по всему телу.
Наконец за холмами показался силуэт Филиппа. Он шёл пешком, скатываясь по скользким склонам, спотыкаясь и поскальзываясь, но не вынимая рук из карманов чёрного распахнутого пальто. Анна усмехнулась и проверила в кармане украденный бумажник. Он был надёжно спрятан, Филипп даже при желании бы его не заметил. Это было не для него. Даже так: это было тем, о чём ему не стоило знать вообще. Для принца, однако, у Анны был другой подарок.
— Ты выглядишь живым, Керрелл! — весело выкрикнула она, когда Филипп оказался достаточно близко. — Неужто грозный папочка решил помиловать тебя?
— Как бы не так, — покачал головой Филипп, пытаясь оттереть грязь с сапог о траву. — Меня отсылают в замок, и, чувствую, пока отец жив, в сражениях я участвовать не буду. Он обозвал меня девчонкой и грозился отобрать престол!
— Ну, это не так уж плохо, — пожала плечами Анна. — Он выглядел так, словно готов порешить тебя на месте. Я удивлена, что новых синяков не видно. И к тому же… — Она помедлила. — Знаешь, если бы ты не был хотя бы кронпринцем, было бы много проще.
Филипп ничего на это не сказал. Его брови свелись над переносицей, и тяжёлый взгляд упал на землю. Он не верил, что могло быть проще.
— Тебе холодно? — вдруг спросил он, глядя на то, как Анна переминается с ноги на ногу и трёт ладони.
— Нет, — она закатила глаза, — конечно, нет, что такое полтора часа у реки? На самом деле я просто пытаюсь вызвать дождь танцами, ведь метание молний — не основная моя способность. А тебе не холодно?
Она окинула его взглядом. Под не кажущимся особо тёплым двубортным пальто была лишь рубашка. Филипп покачал головой. Прогулка по оврагам согрела его лучше, чем хотелось, и он было потянулся, чтобы пальто снять, но Анна запротестовала.
— Не надо! Просто разожги костёр! — воскликнула она. — Почему пиромагов всему нужно учить?
Лицо Филиппа снова помрачнело.
— Я не пиромаг, — сказал он, опускаясь на корточки и собирая траву в горстку, вокруг которой обрисовывал границу, чтобы огонь не перекинулся, куда не следовало. — Мой отец — да. Возможно, братец тоже, хотя он, кажется, дальше меча магию вообще не видит…
Вспыхнул огонёк. По воздуху полетел запах жжёной травы. Филипп говорил что-то ещё, но Анна его уже не слушала, протянув озябшие пальцы к весело разгоревшемуся костерку. Хрупкое пламя, в которое Филипп то и дело подбрасывал новые веточки, клубни полусухой травы, горело так тепло и ярко, что, казалось, даже суровый ветер не смог бы его задуть. Никогда.
Филипп не был похож на человека, который мог обладать мощной огненной магией. Ему бы пошло нечто более приземлённое, холодное, твёрдое, спокойное и величественное. Он и правда не был пиромагом. Но был чем-то большим. И Анна думала вовсе не о его связи с драконами. Для неё это было вторично. Путаные, неопределённые мысли сводились к нему в целом и к тому, как отражение костра танцевало в его зелёных глазах.