Филипп бросил шпагу и плюхнулся на траву, запрокидывая голову.
— Ты чего? — спросил Эдвард, пережёвывая кусок яблока.
— Отец сказал, что мне нужно пройти тест… Но у меня ничего не получается так, как надо!
— Всё выходило прекрасно, — пожал плечами Эдвард. — Ты справишься!
— Ты не понимаешь. Это тест на выявление способностей, магического уровня. Его проходят в четырнадцать. — На лице Филиппа промелькнула гордость, но тут же сменилась отчаянием. — Ещё бы полгода, и я бы был готов.
Он застонал, опять откидывая голову и подставляя лицо солнцу.
— Ты справишься, — повторил Эдвард и откусил ещё кусок.
Филипп раздражённо посмотрел на него и произнёс сквозь зубы:
— От этого зависит моё поступление в Академию Мидланда! И никто не будет проводить повторный тест, если я провалюсь сейчас.
Эдвард понимающе закивал. Академия Мидланда считалась главной школой восточной части Мэтрика. Она находилась в единственной стране, где монархию сменила демократия; её курировал Совет Магии, поступить туда было престижнее, чем куда-либо, и только соответствие высоким стандартам Академии могло открыть её двери — не статус, не деньги.
— Я тоже хочу в Академию… — задумчиво протянул Эдвард.
— Тебе ещё рано, — хмыкнул Филипп.
Эдвард скривился и показал брату язык. Он хотел ответить, сказать что-то — и лучше, чтобы задеть Филиппа тоже. Но всё, что приходило на ум, пока он разглядывал с высоты турника площадку, было слишком обидным, и Эдвард молчал.
Тишину нарушил Филипп.
— А ещё отец сказал, что, когда я пройду этот тест и он узнает результаты, я получу одну из семейных реликвий. Я бы хотел Огненный меч. Он был у деда, помнишь? Гораздо полезнее доспехов…
— Кольчуги, — рассеянно поправил Эдвард, но брат его не слушал.
— И уж тем более полезнее Кристального Ока. Зачем оно вообще? В бою оно не поможет. — Он презрительно скривился. — Кто может его захотеть? А ты, Эд, что бы ты хотел?
— Меч, — без тени сомнения сказал Эдвард, взъерошивая рыжеющие на солнце волосы.
— Нет, — мотнул головой Филипп. — Меч заберу я. Выбери другое.
— Тогда… — Эдвард задумчиво посмотрел в лицо брата.
Глаза Филиппа искрились, он уже видел себя с заветной реликвией, уже представлял, как держит Огненный меч, и Эдвард не стал спорить.
— Тогда я бы хотел Кристалл.
Филипп переменился в лице.
— Ты чего? — Он смотрел на брата как на умалишённого.
— Я буду смотреть через него в будущее! Представь, сколько всего можно было бы предотвратить, если бы мы знали, что будет! Ты бы знал, какие задания будут на тесте. И поступишь ли ты в Академию. И ещё столько всего!..
Филипп нахмурился.
— Так нельзя, Эд. Это жульничество. Нужно жить в настоящем. Нельзя заглядывать в будущее после каждого решения и проверять, верно ли поступил. Это может только всё испортить. Хотя тебе не понять…
Эдвард упрямо мотнул головой, кинул в Филиппа огрызком яблока и, спрыгнув с турника, зашагал к выходу со стадиона.
Эдварду не нравились коридоры основного корпуса. Под потолками, кажущимися низкими даже одиннадцатилетнему мальчику, болтались световые шары, но света их было недостаточно, и хотелось зажечь ещё. Эдвард шёл по мрачным коридорам, уткнувшись в пол и уже не надеясь прийти к кабинету отца — он знал, что потерялся. Должно быть, свернул не туда после лестницы. Это было неудивительно, когда все повороты казались одинаковыми и нигде не висело ни единой таблички. И, как назло, по дороге Эдварду не встретилось ни души. Обычно днём коридор кишел людьми, топал десятками сапог и хлопал дверьми; каждый первый намеревался помочь или увести обратно на стадион, потому что детям нельзя было находиться в столь важном подземном крыле, где работали взрослые. Сейчас же — пустота. Даже лейтенант Оуэн, обещавший быть поблизости, куда-то исчез! И, плутая, Эдвард уже думал, не зашёл ли он в необитаемый отсек, где его найдут через пару лет грязным и голодным. А ведь он хотел только найти отца и спросить, почему Филипп проходит тест сейчас, почему поступает в Академию годом ранее, точно ли он получит меч…
Тут Эдвард поднял глаза от пола и замер. Заканчивающийся развилкой коридор показался смутно знакомым. На стенах появились эмблемы, у дверей — резные ручки, и, когда, свернув в длинную освещённую намного лучше прочих галерею, Эдвард увидел в конце флаг Пироса во всю стену, у него вырвался вздох облегчения. Он дошёл!