— Адмирал на той неделе жаловался на тебя по телефону, — сообщил герцог. — Ты вывихнул руку боцману Бомжирару.
— Он первый полез…
— Марш домой, бездельник! — велел папа-герцог. (Юга и не подумал «марш».) — Кавалер де Сопелло! Отправляйтесь во дворец и велите накрыть праздничный стол! Лейтенант Юкс! Поставьте часовых у парохода! А мы с гостями отдохнём в парке. У меня великолепное пиво. «Евро-Азиатское светлое…»
— Кхы… — угрюмо сказал наследник Юга. Сушкин тоже сказал «кхы» и посмотрел на капитана.
— Безалкогольное, — торопливо уточнил герцог, — иного не держим. — Он мельком глянул на одноклассника Полли и одними губами добавил:
— Почти.
И все пошли в парк у дворца. Кроме Изольды, которая куда-то исчезла.
Отцы и дети
Стало известно, что праздничный обед будет готов лишь через два часа. «Ваше высочество, мы же не знали, что вы ждёте гостей…».
Отправились в парковую аллею.
— Посидим, вспомним юные годы…
Юга сказал, что им с Томом заниматься такими воспоминаниями рано.
— Мы погуляем. Я покажу Тому наши владения.
— Только без фокусов, — предупредил герцог.
— Без ни-ка-ких! — уверил его Юга. И прошёлся на руках, мелькая серебряными клёпками сапожек.
Сушкин тоже мог пройтись колесом, но постеснялся.
— Чудесный у тебя наследник, — похвалил капитан, глядя вслед мальчишкам.
— Дык… это самое… когда как… — осторожно отозвался Герцог Евро-Азиатский.
— А что? Пр-л-роблемы? — поинтересовался Донби голосом Дона. Он не пошёл гулять с ребятами, хотя они его звали. У обеих его голов был исключительный нюх, и Донби чуял, что пиво в парке будет не только безалкогольное. Герцог вежливо кивнул страусу:
— Да, мой друг, проблемы. — И разъяснил уже капитану: — Сорванец. Причём не простой, а с примесью аристократизма. Из тех негодников, которые, подкладывая придворной даме под задницу колючку, говорят: «Миль пардон, мадам…»
— Какой ужас… — посмеялся капитан.
— Это не смешно, Полли, — затуманился герцог. — Матери нет, а из меня какой воспитатель…
— А… — начал нерешительную фразу капитан.
— Вопрос понял. Сюжет, как в романах Дюма… Десять лет назад объявилась в герцогстве заезжая певичка. С гастролями. Прямо скажем, недурная собой. Ну, конечно, концерт в резиденции, балы… Двухнедельный роман. «Моё сердце остаётся с вами, ваше высочество! Я буду писать и звонить каждый день!..» Ну и как отрезало, никаких следов… А через девять месяцев — чёрный автомобиль у въезда в погранзону. Мужик с густой (явно искусственной) бородой суёт в руки лейтенанту шёлковый свёрточек:
— Посылка для герцога, срочно! — И тут же в машину и давай газу!
Свёрток начинает голосить. Лейтенант — молодой, неопытный — хватает его под мышку левой рукой, а правой начинает лупить из кольта по автомобилю. Вместо того, чтобы сразу объявить перехват, бестолочь… Пострелял, потом вызвал дежурную фрейлину: «Передайте его высочеству…» А та — дама тёртая, все учуяла в один миг. «Ах, государь, какой миленький, в точности ваш портрет…» А какой портрет! Юный франт и задира. По нему в лицее все третьеклассницы сохнут, а он чихает на них, одни приключения на уме… Недавно сиганул на самодельном дельтаплане со сторожевой башни через протоку на соседний остров…
— Наверно, стрельба из кольта породила в содержимом свёртка боевой дух… — догадался капитан.
— Не знаю, что породила… Я-то был совсем не такой. Рыхловат, ленив и, по правде говоря, трусоват даже. Боялся с двухметрового трамплина в бассейн прыгнуть, не то что с башни на драндулете с крыльями… Ну, ты, наверно, помнишь…
Капитан деликатно не стал вспоминать боязливость будущего герцога.
— Слушай, а как этот герой оказался у пиратов?
— После истории с полётом!.. Дудка был у меня в гостях… Ну, по правде говоря, мы иногда объявляем перемирие. Их база недалеко отсюда, на островке Тюленье Брюхо. Между нами и Брюхом тайный ход под руслом. Дудка иногда заглядывает ко мне сыграть в шахматишки, поболтать. Рассказывает, что хочет устроить у себя корабельную школу и перестать пиратничать. Говорит, что с детства мечтал стать педагогом, как наш учитель физкультуры, Бантик была его фамилия. Помнишь?
— Ещё бы! Такие пинки раздавал…
— Ну, вот… Меня и дёрнуло за язык: «Уно, — говорю, — возьми на воспитание моего оболтуса! У вас там флотская дисциплина, суровые порядки. В случае чего можешь и линьками вздрючить…» Дудка руки потёр: договорились, мол. А наследничек поначалу тоже обрадовался: морская романтика, абордажное искусство, паруса… Первый день все шло хорошо: учил морские узлы и сигналы, даже палубу драил. А потом заскучал, и — началось! Цирковая макака в стаде гиппопотамов, которые боятся щекотки. Двое дезертировали на вторые сутки… Дудка вспомнил мои слова о линьках и велел боцману принять меры… Потом звонит. Пришлось тайно посылать придворного врача, господина Отто Брештука. Оказалось, мальчик показал боцману приёмчик под названием «Ножницы красотки Джолли».