— Я это знаю. А как подступать, не знаю. Мне надо посмотреть Дерево ближе. Вплотную…
— Это логично! Завтра поедем.
Назавтра Том, конечно, сгонял на катере в Герцоград. Ему нравились эти короткие плавания. Разлетались по воде зигзаги солнца, мчался навстречу пахнувший камышом ветер, из щетинистых зарослей рогоза уносились длинноногие, похожие на маленьких Донби, цапли. Проплывали назад круглые островки. По ним прыгали не то кролики, не то зайцы. Интересно, они жили здесь всегда или поселялись только на лето? Том вспоминал зелёных зайчат на вымпеле и трубе «Деда Мазая». О пироскафе он думал часто (можно сказать, постоянно). Однако в мыслях не было большой печали. Иногда казалось даже, что «Дед» исчез не навсегда, а ушёл для ремонта на какую-то судоверфь…
А бегущая навстречу вода Дельты была как праздник. Ожидание встречи с Катей.
На этот раз Кате было ещё лучше. Она даже осторожно прыгала по квартире. Потом они сели на кровати, обнялись и тихонько спели:
После этого Том заскочил во дворец.
— Юга, поехали к нам на базу! Завтра я полезу к дереву! Полезли бы вместе…
— Том, я пока не могу. Сусанна решила меня воспитывать, не спускает глаз…
— И ты терпишь?!
— Я решил потерпеть недельку. Надо же иногда уступать женщинам. А то обидится, заявит об уходе да уедет, а я…
— А ты? — в упор спросил Том.
Так же прямо наследник Юга сказал:
— Буду скучать.
— Никуда она не уедет. Ты же говорил, что у герцога с ней сердечные отношения.
— Мало ли что? Взрослые непредсказуемы. У них неадекватное восприятие действительности.
— Какое восприятие?
— Тьфу! Бестолковое…
— Тогда терпи, — разрешил Том. И спохватился: — Ой, а Изольда как живёт?
Изольда не поехала на базу, осталась во дворце, ей надоели путешествия.
— Нормально живёт. Поселилась в библиотеке…
— Небось пробует на вкус всяких плутархов и диккенсов, — хихикнул Том.
— Нет, она культурная…
— А Платоша все рисует?
— Пишет, — уточнил понимающий в искусстве Юга. — Он ведь живописец, а не график. Мы там, на потолке, похожи на себя, как две капли воды…
— Передавай привет…
— Том, я приеду через несколько дней!
— Ладно, пока…
К дереву переправились на моторке. Вблизи оно походило на космических спрутов, которые сплелись друг с другом и вскинули себя в высоту. Кроме Тома, в лодке были дядя Поль, фройлен Дуля, Вовочка и Ефросиний Штульц. Лодка ткнулась носом в бугристый корень, уходящий в воду. Он оказался толщиной с бегемота. В складках коры виднелись травинки.
Сценарист Вовочка задрал голову:
— Здесь придётся работать бригаде лесорубов! Какая несусветная мощь!
«Какой несусветный болтун», — подумал Том. Дядя Поль, кажется, подумал то же, потому что с пониманием посмотрел на Тома.
Тому было не по себе. Будто он подошёл к чужому громадному дому, в котором ему поручено сделать что-то нехорошее. Он сбросил сандалии и ступил на корень. Боялся, что будет ощущение, как от щупальца чудовища, но ничего похожего. Просто тёплая сырая бугристость…
Дядя Поль сказал:
— Говорили, что ясень. А это дерево особой породы. Туренский тополь. Я даже не знал, что они остались на свете. В последние полсотни лет их искореняли особенно старательно.
— Почему? — спросил Том.
— У чиновников всех стран к ним какая-то особенная нелюбовь. Может быть, из-за пуха. Летом, когда начинается цветение, пух кружится густой метелью. Кто-то мне говорил, что чиновники боятся, будто в ней могут укрыться террористы. Большим начальникам всегда кажется, что в них кто-то может выстрелить иди бросить гранату… А ещё говорят, что эти деревья очень хрупкие и во время непогоды часто падают на чиновные иномарки…
— Брехня, — отрезал Том. — У нас вокруг «Фонариков» десять старых тополей. Сколько было гроз — ни один не упал. А зато поломались берёза и липа…
— Наверно, потому, что там не было иномарок, — вставила фройлен Дуля. Иногда она говорила умные вещи.
Том оказался впереди всех. Остальные двинулись за ним. Он оглянулся.
— Можно, я побуду здесь один?
— Том, зачем? — встревожился дядя Поль.
— Ну… хочется… — Он и сам не знал, зачем. Кажется, должно было что-то случиться. Не страшное, а такое, что поможет в чем-то разобраться…
— Один на всем острове?! — ахнул сценарист Вовочка.
— Да какой это остров? Одно дерево, сказал Том и босой ступнёй погладил корень.