В вечер перед открытием в кафетерий пришел очередной кандидат в повара. Замороченный Ахим оторвался от накладных, смерил взглядом молодого волка-альфу, решил, что перед ним один из полицейских, не умеющий читать, и буркнул:
– Закрыто. Приходите завтра.
– Я по поводу работы, – голос звучал едва ли не угрожающе. – У меня направление с биржи.
Ахим настолько изумился, что отложил накладные.
– Направление, – уточнил он. – На работу. Поваром.
– Поваром, – подтвердил молодой альфа.
Ахим изучил документы под пристальным волчьим взглядом. Диплом кулинарного техникума. Год работы на пищевом комбинате. Год работы в шашлычной. Отличные характеристики. Трудно найти повод для отказа.
«А чем Хлебодарный не шутит? – неожиданно подумал Ахим. – Да, по традициям выпечку должен готовить омега, иначе пирожки и ватрушки пеплом в горле встанут. А на самом-то деле, сколько осталось от этих традиций? Нам привозят замороженные полуфабрикаты, которые мы доводим до готовности в печи. Кто там, на хлебозаводе, надзирает за линиями? Альфы? Омеги? Или беты? Может быть, полицейские охотней потянутся в кафетерий, увидев за стойкой собрата? Тем более что повар займется салатами и грилем. Пирожки и ватрушки в печь будет ставить пекарь-омега».
– Вот что, Ёжи… – перед тем, как произнести имя, Ахим сверился с документами. – Ты меня устраиваешь. Но, прежде чем подписывать контракт, я прошу тебя познакомиться с напарником. Если вы не сможете сработаться, я уволю того, кто будет зачинщиком ссор.
– Он омега? – прищурился тот.
– Омега. Вис.
– Я не буду ссориться с омегой.
Прозвучало это так, как будто Ёжи забыл добавить: «Сразу убью».
– Подходи завтра. Открытие в двенадцать дня. У полицейских и спасателей начнутся перерывы. Хоть кто-то, да зайдет. Из любопытства.
– Вы выбрали хлебное место, – в бурчании прозвучало одобрение.
– Досталось по случайности, – усмехнулся Ахим. – Извини, у меня дела. Жду тебя завтра.
Некоторые сомнения оставались. Волк-альфа в поварском деле – редкость. В сфере обслуживания – втройне. Любят они грызться и меряться гордыней. Потому в основном и служат в армии и полиции – там, где можно тратить злость в рамках закона. А еще по Ёжи не определишь, как он относится к омегам-висам, верит ли в сплетни, маскирует ли пренебрежение напускным равнодушием. Сразу этого не выспросишь и не выяснишь, придется наблюдать. Если начнет хамить – самому Ахиму, когда выплывет правда, или Славеку… вот алтарь Хлебодарного, вот – порог. Прощай, забыли лицо и имя.
Глава 2. Торжественное открытие
Ахим ушел спать, мучимый нехорошими предчувствиями. Вскочил, едва услышав будильник, в семь утра. Вышел с чашкой кофе на балкон, оглядывая окрестности. Августовское солнце пробивалось сквозь крону липы. Дерево росло стратегически удобно, прикрывая балкон от жадных спецназовских глаз. Глоток кофе взбодрил, Ахим окончательно проснулся, и понял, что альфы, толпящиеся возле пожарки и полиции, рассматривают его кафетерий. Братья-лисы и уборщик должны были подойти на работу к восьми утра. Торжественное открытие намечалось на полдень. Веранда, еще не украшенная воздушными шарами, по идее, не могла вызывать пристального внимания. Что заинтересовало служивых?
Допить кофе и спуститься вниз – минутное дело. Ахим вышел из ворот, миновал стену фасада и уткнулся носом в веранду. Кто-то предвосхитил его желание украсить заведение к празднику. Занавеси из искусственных лиан переплели ленты: алые поминальные и черные, расписанные почти забытой вязью. Метка Хлебодарного, проклинавшего дом, и объявлявшего хозяина демоном снопа.
Блюстители традиций не побрезговали современными технологиями: прибили ленты к искусственной зелени степлером, не позволяя сорвать метки без повреждений. Ахим выругался, сходил в дом, вооружился ножницами и кухонным ножом, и вернулся к веранде – под взглядами полиции и спасателей. Он резал ленты вместе с зеленью, бросал на асфальт, чтобы потом убрать в мешок, и не заметил, как к кафетерию подошли братья-лисы.
– Ох-ох, – застонал старший. – Грешно работу начинать без покаяния. Надо вызвать жреца, пусть обряд очищения проведет.
– Какой обряд? – взъярился Ахим. – Через четыре часа открытие! Отпирайте помещение, начинайте шинковать овощи, ставьте выпечку.
– Нельзя идти против воли Хлебодарного, – прошипел младший братец-пекарь. – И порог переступать нельзя, пока поминальные зерна не уберут.