Артур вышел из ванной голый по пояс и с перевязанным предплечьем.
– Ммм, поджаренные гренки, докторская, сыр, кофе… – он потянул носом и улыбнулся: – Как у мамы утром на кухне!
– Прости, я по вечерам не ем и не ждала гостей. Присаживайся, – Геля жестом пригласила его сесть на свободное кресло, и кровь прилила к её щекам.
Артур с аппетитом принялся за еду.
– А есть яйца? Я бы с удовольствием яичницу запитонил.
– Есть! – Геля бросилась к холодильнику. Попроси Артур её приготовить оливье, она, не задумываясь, поставила бы на плиту кастрюлю с овощами. «Понятно, он же спас меня! Артур… какое красивое имя. И он не похож на других мужчин из моего окружения. Кто он вообще такой?» – задалась Геля вопросом, и тут взгляд её упал на два дюралевых жетона, болтающихся на груди, поросшей редким длинным чёрным волосом. Такие таблички сохранились у отца со времён службы в армии.
– Артур, а кто ты по профессии?
– Клоун, – пробубнил он с набитым ртом. – Ты же сама сказала, что мы из одного цирка.
– Я серьёзно, – рассмеялась Геля.
– Тогда космонавт.
– И послезавтра улетаешь на луну?
– Угу. А ты кто?
– Балерина. Вернее, я была ею до травмы.
– Так ты вроде не хроменькая.
– Бог миловал. Но путь на большую сцену для меня закрыт.
– Печалька.
По дороге к дому Геля в порыве откровенности рассказала Артуру, как её изнасиловали в доме отца, и сейчас чувствовала себя неловко. Она переложила глазунью со скворчащей сковородки на тарелку, натерла сверху сыра и присыпала зеленью. Метнулась к холодильнику, достала корнишоны и переложила их в пиалу.
– Прошу вас, сударь! – поставила она перед Артуром угощенье.
– Ух, ты! Под такую закуску и водочки выпить не грех!
У Гели округлились глаза.
– Пятьдесят грамм! Для здоровья, – пояснил Артур.
– Хорошо, все для тебя сегодня! – воскликнула она, встала на приставной табурет и полезла в верхний шкафчик. – Есть водка. Я её для компрессов держу.
Она спустилась с едва початой бутылкой черносмородинового «абсолюта».
– Нормальные ты компрессы ставишь, – оценил Артур.
– Я просто смородину люблю, её запах, – смутилась Геля и поставила перед ним стопку.
– А ты?
– Я не пью… И не курю.
– И я не курю. Ставь вторую стопку.
Артур действовал на Гелю, как сержант на солдата первого года службы. Другого бы она послала на все четыре стороны. Сегодня она открывала себя с незнакомой ей стороны.
– Извини, Артур, но мне ещё сегодня за руль, – она бросила тоскливый взгляд в коридор, на собранную сумку, около которой поблескивали голодные глаза Бетти. – У тебя очень воспитанная собака, но она голодна. У меня есть банка тушёнки!
– Она будет благодарна тебе от ушей до хвоста, – Артур налил водки, выпил, с наслаждением занюхал черным хлебом и закусил корнишоном. – И воды ей в миску налей… Пожалуйста.
Геля накормила собаку, поставила миску с водой и села напротив Артура, сцепив пальцы. Повисло неловкое молчание.
– А меня жених бросил, – тихо сказала Геля, – когда узнал, что случилось.
Артур закончил с едой и вытер рот салфеткой.
– Спасибо! – он встал из-за стола и потянулся. – Ну и дурак твой жених.
От Артура исходила сила, тепло и уверенность. Геля, не отрываясь, смотрела на кубики его пресса. Вниз от пупка уходила дорожка из таких же шелковистых черных волос, что и на груди. Геля подняла глаза. Артур безо всякого стеснения разглядывал её. Она почувствовала себя голой. Он засунул пальцы за ремень брюк, которые довольно низко сидели на бедрах, повернулся на пятках и отошел к окну.
– И, правда, небо звездное!
Глава 7
У Гели задрожали руки, и она уронила приборы с тарелки, убирая со стола. Они звонко ударились о кафельный пол. Сунув посуду в раковину, она схватила спрей для стёкол и тряпку, опустилась на колени и стала вытирать едва заметные пятна жира и кетчупа с плитки. Геля видела, как стопы Артура развернулись в её сторону. Она украдкой взглянула на него, и лицо вспыхнуло, как около раскалённой печи. Артур молчал. «Он сейчас дыру во мне прожжёт», – вымыв посуду, Геля решилась вновь посмотреть на него.
Повязка чуть сползла с мускулистой руки.
– Можно я перевяжу тебя? – Желание прикоснуться к его сильному плечу еще хотя бы раз опалило её.