– Ну так как? – поинтересовался тот о Юрином мнении на счёт его предложения "продемонстрировать невозможное".
И пришла Юре очередная возможность посмотреть на этого парня как на лунатика.
– Чем дальше, тем хуже, – произнёс "писака" Юре девиз, с которым самому Юрию нередко желалось пройти по жизни. – Обрати внимание. Началось всё с чердака и со старика на пляже, не так ли? Продолжилось… чем-то не очень приятным, мягко говоря. Продолжается… вообще какой-то галиматьёй… но, допустим, поверить в то, что мы с тобой действительные братья-близнецы, ещё можно. Но что будет дальше, как думаешь? Чем закончится эта ночь и с чего начнётся следующее утро?… И начнётся ли оно вообще?, для тебя, конкретно. И, насколько мы с тобой понимаем, всё это намекает тебе на то, чтоб ты покинул свой дом. А если я сейчас вот этим длинным ножичком прямо на твоих глазах отрежу себе голову, а потом поставлю её обратно, после того как она озвереет и искусает тебя за…
– Ладно, – перебил его Юра, пропустивший мимо ушей последние три-четыре слова, – допустим, я сейчас соберусь и уеду из дома, то что тогда: вся эта фигня тут же прекратится и всё станет на свои места?
– Это зависит от того, куда ты уедешь, – отвечал ему тот, – да и не уедешь ты сейчас. Не на чем тебе сейчас будет уезжать. Попозже спокойно пойдёшь на первую утреннюю электричку и…
– Какую электричку? – усмехнулся Юрий. – У меня в гараже превосходная…
– Нету у тебя больше ни гаража, – хладнокровно проговорил тот, – ни Хонды. Всё унесли.
– Как это, унесли?! – не понял Юра, машинально выглянувший в окно и действительно не увидевший во дворе гаража… На месте гаража осталось лишь пустое место…
– Не знаю, как, – проговорил на это "писака". – Проболтали с тобой как два дурака и ни хрена не заметили, что вокруг творится. Не надо было терять мой листок, Юра. Теперь сюжет вышел из-под контроля и отправился на прогулку вместе с импровизацией. Городу хана: город сходит с ума…
– Да заткнись ты наконец! – прикрикнул на него не сводящий глаз с пустующего гаражного места Юрий. Откуда ему было что-либо знать: он же не слышал шумов, шороха и возни со скрежещущим металлом с улицы, пока болтал ни о чём с этим (чёрт бы его трижды подрал!!) типом.
– А что ты собрался делать? – удивился "писака" на его реакцию. – Милицию попробуешь вызвать? Моя милиция тебя не убережёт, учти. Так что поспеши-ка ты лучше на электричку. С сегодняшнего дня ввели новый ночной маршрут.
– Какой ещё маршрут? – старался Юра отвлечься от пропажи, понимая, что ничего ему в ближайшие несколько недель предпринять на этот счёт не удастся.
– Владивосток – Чердак, – как-то величественно произнёс ему тот в ответ.
– Чердак? – переспросил Юрий как-то странно, решив что ослышался.
– Не помнишь такой город?
– Чердак? – повторил тот, уже вспоминая. Что-то знакомое. Но в реальном мире этого города не существовало. Однако, Юрий всё никак не мог вспомнить. – Что за Чердак? – спрашивал он сам себя.
– Юра, – неожиданно поменял тот тему разговора, – почему в твоих произведениях все в результате сходят с ума?: каждый, то становится психом, то кто-то в конце концов понимает, что он лунатик, шизофреник, то ещё бог знает что происходит. Почему герои твоих рассказов страдают?
– Какие рассказы, твою мать! – опять заорал на него Юра, – тут происходит хрен знает что! (крича, он, разумеется, никак не мог придти в себя после пропажи гаража с любимой машиной), а он о…
– Успокойся, – попытался тот проникнуть его смыслом своей изменённой темы разговора. – Я тебя не просто так спрашиваю, а чтоб ты кое-что уразумел.
– Ну спрашивай, – безразлично пожал тот плечами, театрально успокаиваясь, – хрен с тобой. Валяй, раз пошла такая пьянка.
– А я ведь у тебя тоже рассказик украл, – заметил ему "писака". – "ЦИРКОВОЙ МЕДВЕДЬ" называется. Не помнишь такой?
– Меня щас медведи не интересуют, – пусто ответил ему Юра, занятый совсем другими мыслями.
– У тебя даже медведь и тот взбесился, – поносил Юрино творчество "писака". – Весёлый, жизнерадостный, добрый медведь. И – на тебе! Произошло всё ни с того ни с сего!… А ведь ты – это я. Я пишу то, что ты, либо "зарыл", либо не смог воспроизвести: вещь показалась тебе интересной, но силы на неё не хватило; ни силы ни воображения с фантазией. Но я-то всё сделаю, ведь у меня при себе ЧЕРДАК, а он думает за нас обоих, и творит ТАКИЕ чудеса!… иногда. Но сейчас тебе надо съездить в единственный город, который…
– По-моему, я кое-что вспомнил, – неожиданно осенило Юрия. – Давно это было. Я тогда спасал литературную газету "Восток", и помог ей в этом рассказ на заказ, а поскольку я тогда писал одни ужасы и кошмары и меня попросили сильно измениться, тут я и написал им рассказ "ЧЕРДАК", о городе счастья, добра и любви, в котором якобы живёт Бог. И назывался этот город, соответственно, Чердак. Так вот ты мне и предлагаешь в него отправиться? – Вопрос прозвучал с сильным сарказмом в голосе.
– Не предлагаю, – поправил его тот, – а советую всего лишь попробовать постараться. Тем более, что поезд скоро отходит и тебе не мешало бы поторопиться. Если успеешь на этот поезд, то тебе я приготовил сюрприз, – улыбнулся "писака" такой добродушной и чистосердечной улыбкой, которую Юра себе никогда позволить не мог – столько в ней было тепла и доброты, что сыграть такую было труднее, чем этому писаке разыграть несколько минут назад ужас и страшную панику, когда он молотил во время вибраций кулаками в юрину дверь, умоляя впустить его и прекратить всё немедленно.
– Надо же! – рассмеялся Юрий, собираясь, – сюрприз он мне приготовил. – Он и сам не понимал, что его так развеселило, но в данный момент он действительно собрался спешить на "ночной маршрут" рейса Владивосток – Чердак, не из-за обещанного сюрприза и не из-за того что ему деваться было некуда, кроме как проверить, правду ли ему сказал этот "писака" о введении ночного электропоезда, и не поджидают ли его на улице разнообразные фортели, и не из-за обещания писаки, что Юра только в этом городе может найти свою Аллу, а совсем по другому поводу, причину которого Юра и сам не мог понять; оставалось всего лишь одно ощущение – ощущение марионетки, которую за ниточки иногда приходится дёргать самой кукле (вот такой парадокс).
– Обязательно постараюсь успеть на поезд, – не менял Юра тона, выходя из дома, – просто нетерпится получить сюрприз! Ну и развеселил ты меня!
Дверь захлопнулась, Юра вышел из калитки, покинув навсегда двор и родной дом, шагнув в уличное пространство и позволив ночи окутать своё тело и унести на перрон, располагающийся неподалёку, поскольку что-то там всё-таки стояло, и, хоть и напоминало собой электропоезд, но… имело какие-то необычные формы… И дом тут же изменился, не успел Юра подбежать к электричке и едва не оказаться защемлённым закрывающимися дверьми.
Наверное всё-таки не просто так решил Юрий покинуть этой ночью родной дом (не из-за влияния извне какого-нибудь сильного гипноза), а… Возможно, ему не хотелось смотреть, как этот странный тип в противном случае начнёт отрезать себе голову своей "финкой", а потом ставить её себе на место (после того как эта отрезанная голова искусает Юру до полусмерти и наполнит всё его тело ядом… или выпьет весь его яд) и продолжать разговор с (искусанным) Юрием. Неужели он поверил в такую чушь?! Скорее всего, в этом одном и заключался весь гипноз, окутавший развесившего уши Юрия.
Когда Юра подбегал к издающей шипение закрывающихся дверей электричке, ему казалось, что в поезде (конкретно, в том вагоне, в который едва успел заскочить) несколько пассажиров всё же сидят. Но войдя в салон вагона, он обнаружил в нём абсолютную пустоту. Однако, ему не хотелось сейчас бегать по вагонам набирающего скорость поезда, чтоб убедиться, что во всём поезде нет ни единого пассажира (ночь ведь, как никак). Просто, сел на свободное место и расслабился, не опасаясь, что двери тамбура в любую секунду могут распахнуться и в вагон может влететь какая-нибудь шпана с просьбами и закурить и одолжить "капусты" и снять чего-нибудь или сделать кому-нибудь минет или стать раком. В конце концов, Юра не был маленькой девочкой и мог за себя постоять хотя бы морально.