— Дмитрий Сергеевич, садитесь в машину. Мне нужно с вами поговорить.
— Предложение, от которого не отказываются? — спросил я.
— Да, вы все правильно понимаете.
Я сел в машину на заднее сиденье. Агенты контрразведки сели с двух сторон от меня.
— Я арестован?
— Нет. Приглашены на дружескую беседу.
Глава 8
Мы подъехали к зданию контрразведки, вышли из машины и прошли внутрь. Агенты отстали. Когда поднимались по лестнице, Витовт повернулся ко мне и сказал.
— Когда город был в руках красных в этом здании располагалась ЧеКа.
— Ого, какая преемственность спецслужб, — засмеялся я.
Витовт недоуменно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мы прошли в его кабинет. Он сел в кресло во главе огромного стола, занимавшего чуть ли не половину немаленького кабинета. Я сел на стул, предназначенный для посетителей. По дороге Витовт распорядился, чтобы нам принесли чай. Раз угощают чаем, значит пока сажать в тюрьму не планируют, подумал я. В кабинет зашел адъютант с подносом, постелил на стол салфетку, поставил сахарницу, вазочку с конфетами, два стакана чаю в серебреных подстаканниках, серебреные чайные ложки с витой ручкой.
— Угощайтесь, — предложил Витовт. Я взял стакан с чаем, с удовольствием отпил, ожидая начала разговора. Чай самый настоящий, давно такой не пил.
— Дмитрий Сергеевич, мы наблюдаем за вами с самого вашего появления в Царицыне, — начал Витовт, — Меня сразу привлекли некоторые странные моменты в вашем поведении.
Я насторожился. Хотя, чему тут удивляться. Странных моментов в моем поведении множество, ведь я из совершенно другой эпохи. Все это время я пытался точно копировать поведение аборигенов, однако внутренне я совсем другой человек. Я и думаю не так как все они, что красные, что белые. Невольно это проскальзывает в разговоре, в поведении, в каких-то мелких деталях. Странно, что до сих пор никто этого не замечал. Впрочем, у красных среди особистов, с которыми мне приходилось общаться не было профессионалов, а вот полковник Витовт, безусловно профессионал.
— Я проанализировал ту, первую беседу с вами, как вы помните, в тот раз была сделана стенограмма, и мне бросились в глаза некоторые странности вашей речи. Вы вставляете в свою речь слова, которые чаще всего используют простые казаки, но эти слова в вашей речи выглядят чужеродными. Такое впечатление, что вы употребляете эти слова специально, чтобы имитировать речь настоящего казака. Кроме того, в двух случаях вы употребили в своей речи иностранные слова, которые характерны для человека, знающего английский язык.
— А это, посмотрите, донос на вас, — Витовт протянул мне бумагу, написанную от руки.
— Этот документ принес в котрразведку ваш знакомый, Виктор Энгельгардт. Знаете, такого?
Я вспомнил недавнюю встречу с Виктором, когда мы с Ириной столкнулись с ним при выходе из парка. Все-таки донес сволочь!
— Я беседовал с ним, — продолжил Витовт. — Энгельгардт мне сообщил, что вы знаете английский язык и так же пересказал содержание вашего разговора в гостях у Божены Квятковски. Вы тогда взялись предсказывать будущее и пообещали, что красные уже в следующем 1920 году возьмут Царицын. Это так?
— Я просто фантазировал, — ответил я. — На тот момент я находился на службе в Красной армии. Это нормально, проявлять лояльность, к власти которой ты служишь.
— Какие у вас дела с красным подпольем? — задал очередной вопрос Витовт.
Ирина говорила, что за ней следили до самого дома. И что делать? В контрразведке меня не обыскали и соответственно не нашли спрятанный в сапоге засапожник. Витовта убить не просто, да и его убийство мало что даст. На первом этаже охрана, плюс, агенты контрразведки, которые нас сопровождали. Уйти не удастся.
— Девушка с которой вы встречаетесь, Ирина, связная красного подполья, или вы этого не знали? — продолжил Витовт свое давление на меня.
Если скажу, что не знал, ее сразу же арестуют.
— Знал.
— И в чем дело?
— Это дело, которое вас не касается, — ответил я, нагло смотря ему прямо в глаза. А вот поиграем в гляделки!
— Вы держитесь не так, как должен себя вести молодой парень, оказавшийся в контрразведке. Вы разговариваете со мной на равных. Держитесь слишком смело, независимо. Так не должно быть, ведь Дмитрий Пашков, за которого вы себя выдаете, простой казак, причем из бедной семьи. Этот ваш знакомый, Виктор Энгельгардт, трясся мелкой дрожью, когда сидел на вашем месте.
Я не стал отвечать. Допил не спеша чай. Мне было интересно, до чего же додумался сам Витовт. Вряд ли он мог сообразить, что на самом деле я из далекого будущего. Слишком невероятно звучит такое предположение. Хотя «Машина времени» Герберта Уэльса издана в Англии в 1895 году и Витовт вполне мог читать эту книгу.