После ЗАГСа я решил заодно посетить Свято-Никольский кафедральный собор, который оказался неподалеку и узнать насчет венчания, а там Татьяна пусть выбирает сама, что ей важнее.
На площади перед храмом шумел митинг. Человек пятьдесят разного пола и звания толпились возле импровизированной трибуны сделанной из старой бочки из-под огурцов. Я подошел послушать, о чем говорят.
Стоящий на бочке мужчина, внешне похожий на приказчика из лавки, громко выкрикивал слова:
— Сбросили мы царя, и что, стало лучше жить? Большевики обещали свободу, вот только где эта свобода?! Я вас спрашиваю! Где она? Чекисты врываются в дома уважаемых людей, хозяев арестовывают, грабят, насилуют. Разве это свобода? Разве об этом мы мечтали?
— Верно! Правильно! — раздались голоса.
Я вдруг почувствовал, что, что-то изменилось. Народ быстро стал расходиться в разные стороны, замолчал и оратор, потом спрыгнул с бочки и как-то быстро исчез из поля зрения. Я оглянулся, за моей спиной, на площади появился военный патруль. Краем глаза заметил рядом со мной открытые двери храма. Некоторые из присутствующих на митинге людей туда заходили, и я последовал за ними.
В храме глаза не сразу привыкли к царившему внутри полумраку. В притворе купил у свечницы пару свечей и прошел внутрь. Слева у клироса старенький седой священник тихо разговаривал с двумя молодыми женщинами. Я поставил свечи перед иконами, дождался, когда женщины уйдут и окликнул священника:
— Можно с вами поговорить?
Священник остановился, вопросительно глядя на меня.
— Отец Зосима, мы с девушкой хотим обвенчаться, как это можно сделать? — как обращаться к священнику я узнал в свечной лавке.
По сравнению с гражданским браком, который заключается в ЗАГСе, венчание оказалось не таким простым делом. К нему надо было готовиться, исповедоваться, причащаться, обязательны были свидетели, которые во время венчания держат над головами новобрачных брачные венцы. Да и кроме этого было много всего: белое платье для невесты, венчальные иконы, венчальные свечи, рушник и так далее. Я послушал священника и чуть не схватился за голову. Как выполнить все эти требования в условиях гражданской войны, когда рядом нет родственников, родителей, которые обо всем позаботятся и подготовят. Нет, для нас это слишком сложно. Я уже хотел повернуться и уйти, но тут вспомнил, что у меня есть еще один жизненно важный для меня вопрос. Я же хочу вернуться домой в XXI век.
— Можете мне объяснить, что такое душа?
— Душа? Отличная от тела часть человеческой ипостаси, — не задумываясь ответил священник.
— Ипостаси? Насколько я знаю, ипостаси бывают только у Бога?
— Человек создан по подобию Божьему, то есть он тоже имеет три ипостаси (тело, душа и дух), един в трех своих ипостасях, имеет свободную волю, и он, как и Бог, творец, — отец Зосима с мягкой улыбкой смотрит на меня, — в Библии речь идет о внутреннем сходстве с Богом, а не о внешнем, как ошибочно думают многие люди.
— Тогда получается, что человек тоже бог?
— Да, так и есть. Маленький, слабенький, но бог, который даже не подозревает об истинных своих возможностях.
— Этот храм относится к православной церкви? — я засомневался, может к сектантам каким попал.
— Да. Это православная церковь.
Я попрощался со священником и вышел их храма. Мне нужно было переварить только что услышанное. Слишком все это было невероятно. На площади перед храмом уже никого не было. Я пошел в сторону особого отдела, по дороге меня нагнал Федя.
— Ты где ходишь? Там Натан Изральевич тебя уже ищет. Нужно срочно ехать, а тебя нет.
Мы быстрым шагом пошли в сторону особого отдела. Кацнельсон меня ждал возле автомобиля. Мы поздоровались, я сразу сел на место шофера, а Федя крутанул заводную ручку. Мотор деловито зафырчал, можно было ехать.
— Сегодня поедем в Волжскую военную флотилию, — сказал Кацнельсон, показывая рукой направления движения, — это недалеко.
Мы выехали за город и проехав по дороге около пяти километров свернули к Волге. Я остался с автомобилем на берегу, Федя в этот раз с нами не поехал, а Кацнельсон сел в ожидавшую его шлюпку и отбыл на пароход «Народоволец», где у него была назначена встреча с командующим Волжской военной флотилии Смирновым.
Корабли Волжской военной флотилии: «Бурлак», «Товарищ Маркин», «Ваня-коммунист», — стоявшие неподалеку, время от времени выдвигались в сторону Царицына и обстреливали из орудий обороняющиеся части белых.
Я походил вокруг машины, попинал колесо, давление пока было нормальным и сел за руль. Мыслями постоянно возвращался к недавнему разговору со священником, отцом Зосимой.