— Воевал?
— Малость воевал.
— Людей убивать приходилось?
— Человека шашкой зарубил.
— С нами пойдешь?
— У меня есть выбор?
Хохлачев усмехнулся.
— Пожалуй нет.
Атаман зеленых поднялся, зашел в хату, а рядом со мной на завалинку присел парень с винтовкой в руках, которую поставил между колен. Посмотрел на меня улыбаясь каким-то свои мыслям, но так ничего и не сказал. Бойцы зеленых из небольшого сарая, что рядом с домом, выносили тяжелые мешки и грузили на две телеги.
Через пол часа с погрузкой было закончено, из дома вышел Хохлачев и по его команде бойцы стали садиться на коней и выезжать со двора.
— На телегу садись, — приказал он мне.
Я подошел к проезжавшей мимо меня телеге и запрыгнул на свободное место рядом с возницей. Отряд вытянулся в цепочку — вместе со мной я насчитал двадцать четыре человека. Негусто.
Поглядывал по сторонам. Если бы мы ехали по лесной дороге, я мог бы спрыгнуть с телеги и легко затеряться в лесу, но в этих местах кругом были открытые места, так, что о побеге можно было и не мечтать. К вечеру приехали в большое село, завернули во двор двухэтажного дома, у которого первый этаж был каменный, а второй деревянный; двускатная крыша крыта железом. Широкий двор чисто выметен, окружен высоким деревянным забором, на улицу выходят крепкие ворота.
Бойцы стали выгружать привезенные мешки в сарай, а Хохлачев со своими ближними пошел в дом, позвал за собой и меня. На крыльце атамана встречал хозяин дома, толстый мужик с залысиной на голове, широкой черной бородой с проседью и торчащим вперед пузом. Хохлачев с толстопузым обнялись, потом ведомые хозяином пошли в горницу, где на поставленных в ряд столах пара пожилых женщин накрывала ужин.
Следом за нами в дом стали заходить другие члены банды зеленых, сразу рассаживались по лавкам за столом. Я тоже сел на указанное мне место. Приступили к трапезе. Самогон пили, но в меру. Я снова пересчитал присутствующих, двоих бандитов не хватало, а это значит, что даже находясь в селе, атаман выставил охранение.
После ужина Хохлачев отозвал меня в сторону и показал на лежащие на полу сапоги.
— Примерь.
Новые портянки лежали рядом на скамье. Я примерил сапоги, которые сели на мои ноги, как влитые. Стоящий рядом толстопузый мужик протянул мне буденовку с красной звездой и шинель. Я вопросительно посмотрел на атамана зеленых. Что он задумал? Ведь явно, наряжали меня красноармейцем не просто так.
— Нужен мне подходящий человек, такой как ты, будешь пока ходить в красноармейской форме. Порядки в Красной армии ты знаешь. Завтра поедем на дело, я — за комиссара, ты — и еще один парень в красноармейской форме с винтовками. Что нужно делать, обскажу завтра, а пока отдыхай.
— Жора! — крикнул он и тут же к нам подскочил тот самый молодой боец, что сторожил меня с винтовкой на завалинке на хуторе.
— С Митрием ложитесь спать, вам завтра раньше всех вставать, — распорядился атаман.
Парень подмигнул мне и не оглядываясь пошел вглубь дома, я последовал за ним. В полутемном коридоре толкнул дверь направо, и мы оказались в комнате, большую часть которой занимали грубо сколоченные из досок нары, застеленные вместо матрасов свежим сеном.
— Ложись, а я отлучусь ненадолго, — сказал Жора и вышел за дверь, за которой послышалась какая-то возня и приглушенный женский голос. Понятно, с девушкой шуры-муры крутит. Я огляделся. В комнате было окно, через которое проникал с улицы свет заходящего солнца, но оно было такого небольшого размера, что я при всем желании не смог бы через него пролезть. За дверью в коридоре Жора со своей девушкой. Так что побег пока откладывался. Я забрался на нары и попробовал уснуть. Проснулся от того, что кто-то меня дергает за ногу, рядом на нарах храпели бойцы зеленых.
— Вставай, — шепотом сказал Жора. Я сел, быстро надел сапоги и пошел за Жорой. В горнице уже не спали. Хохлачев одним пальцем что-то печатал на пишущей машинке, увидел меня и подозвал к себе.
— Митя, ты с виду человек грамотный, как правильно: мандат или мондат?
— Вы мандат что ли печатаете? — спросил я, удивившись простоте, с которой атаман зеленых занимался подделкой документа. Я заглянул в отпечатанный текст и сразу увидел кучу грамматических ошибок. Стал указывать на них. Хохлачев сразу уступил место мне.
— Ну ка сам пробуй.
Атаман стал диктовать, а я быстро напечатал весь текст. Принесли разрезанную картофелину, на которой была вырезана печать. Намазали ее чернилами и приложили к мандату. На бумаге получился расплывчатый трудночитаемый оттиск. Подпись на мандате подделал сам Хохлачев.