Если бы эксперименты проводились с плавным повышением мощности реактора, то установить наличие эффекта йодной ямы было бы делом пары-тройки дней. А тут ещё оставленный наблюдатель после вчерашних возлияний вздремнул, отвлёкшись от наблюдения за приборами и проснувшись лишь после того, как графит в реакторе уже стал интересно так дымиться. И дымиться весьма интенсивно, плотно окутав дымом сам экспериментальный агрегат. Естественно, существовала инструкция, предписывающая при возникновении нештатной ситуации заглушить реактор, уронив в него стержень аварийной защиты, после чего требовалось немедленно покинуть помещение. Но он исполнил только вторую часть документа. Впрочем, если бы для этой операции нужно было бы только нажать на кнопку, то молодой человек скорее всего это бы сделал перед тем, как убежать. Но всё было выполнено гораздо примитивнее: надо было топором обрубить верёвку на которой и был укреплён стержень аварийного отключения. Помещение же было двухуровневое, сам реактор помещался на нижнем уровне, а оставленный наблюдатель сидел за столом на верхнем, расположенным на пару метров выше. А "рубильник" в виде топора находился у самого реактора и был уже скрыт дымом. Экспериментатор, ещё не догадываясь, что уже получил смертельную дозу радиации, с максимально возможной скоростью открыл бронированную дверь помещения, бросился оттуда прочь. Впрочем, захлопнуть её он тоже не забыл.
А реакция, между тем, продолжалась и продолжалась, постепенно наращивая мощность. Кислород из воздуха выгорел достаточно быстро и горение графита и самого урана почти прекратилось, ибо вентиляция была неважная. Из многих тонн урана и графита, сгорело всего несколько килограмм, что никак не повлияло на дальнейшие события. Но температура, между тем, всё поднималась. Будь сей агрегат сделан точно также, как и в истории Мира попадаловцев, скорее всего графит и уран, начав плавиться, растеклись бы по полу и реакция заглохла. Это тоже ничего приятного не сулило, но удалось бы избежать радиоактивного загрязнения и утечки информации об эксперименте. Но тут, получив информацию из будущего параллельного Мира, учёные-экспериментаторы решили перестраховаться, сделав нижнюю половину реактора в виде чаши из нержавеющий стали. Стенки её были двойные и между ними циркулировала проточная вода. По мысли конструкторов, она в случае нештатной ситуации должна была интенсивно охлаждать сей агрегат. Что она сначала довольно успешно и делала. Но постепенно, сперва - графит, а потом и уран, начали плавиться. Уран, как более тяжёлый, стал стекать и скапливаться на дне чаши, постепенно расплавляя её стальные стенки. Дело облегчило то, что охлаждающая вода стала испаряться, создавая во многих местах пузыри из пара, уже не могущие интенсивно охлаждать дно. И, наконец, случилось то, что и должно было случиться: вода и расплавленная масса соприкоснулись! Мощный взрыв фактически развалил здание. И, самое неприятное, уран и, что гораздо хуже, весьма сильно фонящие продукты его распада разлетелись по округе, отравляя всё. Усугубляло ситуацию то, что часть содержимого реактора испарилась, что способствовало ещё увеличению территории загрязнения. Самое же печальное для руководства США оказалось то, что почти все учёные, задействованные в данном секретном проекте, или вскоре умерли от лучевой болезни, или оказались на больничной койке в таком печальном состоянии, мало отличающимся от положения первых...
Нелишне напомнить, что уран ещё и достаточно сильный яд для организма человека. Происшествие сильно взволновало жителей города. Уже к концу дня на центральной площади возник достаточно многолюдный стихийный митинг горожан, на котором раздавались возмущённые выступления против непонятных экспериментов яйцеголовых. Но это были ещё цветочки. Через считанные дни больницы города оказались переполнены многочисленными пострадавшими. А вскоре пошли и массовые смерти от непонятных врачам и, тем более, жителям болезней. Началась паника. Люди, бросая всё, начали разбегаться из города и окрестностей. У некоторых из них, всё же успевших получить дозу облучения, болезнь проявилась уже после отъезда. По стране прокатилась волна массовых митингов против непонятных экспериментов учёных, что грозило трудно предсказуемыми последствиями. Попытки властей успокоить население приводили скорее к обратным результатам. Люди не верили ничему, даже вполне разумным речам. Попытки же самих учёных разрядись ситуацию и вовсе чуть не окончились плачевно: полиции с большим трудом удалось предотвратить самосуд собравшегося народа над яйцеголовыми. Даже в прессе, несмотря на фактически имеющуюся цензуру, стали печататься неприятные для властей страны статьи, пусть и написанные в довольно сдержанных тонах.