А примерно уже через неделю после аварии реактора в некоторых крупных городах страны начали появляться листовки с якобы самым правдивым описанием произошедшего. Правда, про само действо всё же на самом деле рассказывалось с весьма изрядной долей фантастики, зачастую ничего общего не имеющей с реальностью. И в разных листовках про само происшествие говорилось по-разному, но страх в читателях неизменно нагонялся нешуточный. И, к слову сказать, далеко не все эти печатные издания были состряпаны московскими или берлинскими агентами. Постарались и свои доморощенные подпольщики. И в результате, по стране стало ходить столько различных страшных слухов и сплетен, зачастую даже явно противоречащих друг другу, что ФБР со счёта сбилось! Попытки этой организации запустить в массы успокаивающие народ контрслухи особого успеха не достигли, ибо народ по природе своей чаще поверит плохому, чем хорошему. Тем более, панические настроения поддерживались периодически попадавшими в больницы жертвами радиации. Теми, которые получили относительно малую дозу для того, чтобы умереть сразу, но недостаточно малую для того, чтобы это не повлияло на здоровье. Доходило до того, что люди, заболевающие какими-либо редкими болезнями, стали совершенно искренне считать, что и тут к их несчастью приложили руки яйцеголовые. И это не добавляло спокойствия населению.
Глава 69
13 июля 1942 года. 10 часов утра. Кабинет Рузвельта. В нём собрались уже знакомые нам лица: сам президент, директор ФБР Гувер, вице-президент страны Джон Гарнер, государственный секретарь Корделл Халл и директор секретной службы Франк Вильсон.
- Джентльмены, - начал говорить хозяин кабинета, как только приглашённые расселись по местам, - вы, надеюсь, все уже в курсе по какому поводу мы тут собрались: нам надо обсудить ситуацию, складывающуюся у нас после аварии на атомном реакторе. А положение очень даже серьёзное, случившиеся задержит дальнейшие работы по атомной бомбе, минимум, на год. И это ещё очень оптимистическая оценка. Скорее всего, задержка будет ещё больше, ибо пострадали все ведущие специалисты проекта. Самое печальное, что факт аварии скрыть не удалось. Впрочем, это было почти невозможным - слишком уж масштабный объём. Разумеется, почти сразу же после произошедшего, я дал задание мистеру Гуверу расследовать это дело. В том числе и проверить причастность к, не побоюсь этого слова, катастрофе агентов иностранных спецслужб. Итак, каковы же результаты расследования, полученные ФБР?
- Результаты, прямо скажем, неутешительные, - начал директор Бюро, - в общем, всё по порядку. Сразу после получения задания, мною была создана из моих сотрудников группа, занявшаяся этим делом. Привлечь постарался лучших специалистов, освободив их от всех других дел, чтобы они не отвлекались от работы. Разумеется, сперва они постарались проверить версию об иностранном следе, которая вначале показалась им наиболее вероятной. Сразу скажу, что быстро пришли к выводу о непричастности к событию каких-либо агентов недружественных к нам стран. Может и не со стопроцентной, но с очень большой долей вероятности. Об этом свидетельствуют сразу несколько фактов. Во-первых, охрана объекта выполнялась очень тщательно, посторонние лица просто попасть туда не имели никаких шансов. После инцидента самих охранников ещё раз проверили, даже тех, кто погиб или лежит сейчас в госпитале. Ничего подозрительного тут не обнаружили. Во-вторых, мы ещё раз тщательно проверили самих участников эксперимента. За последние полгода не добавилось и не убыло ни одного человека. При испытании же присутствовали все создатели реактора и все же они и пострадали. Один человек уже умер, остальные лечатся и перспективы этого лечения весьма туманны. Никто из них не пытался перед запуском реактора скрыться или хотя бы сказаться нездоровым, что опять таки указывает на их непричастность, ну не самоубийцы же среди них! В-третьих, проверялась версия, что взрывчатка могла попасть в реактор под видом, например, графитовых блоков или иных частей реактора. Но химический анализ проб, взятых с места происшествия, не показал ни малейших следов подозрительных компонентов, а он проводился одновременно в нескольких независимых друг от друга лабораториях! Сами же учёные склоняются к мысли, что сработал какой-то неизвестный им научный фактор. И, к сожалению, других разумных версий произошедшего, кроме диверсии или действия этого самого фактора у нас не имеется.