Не менее интересно было наблюдать за прохожими. Большинство из них были одеты довольно скромно, преобладали темные тона, но женщины стремились разнообразить наряд яркими шарфиками, вязаными шапочками и варежками. Расклешенные брюки и длинные волосы носили граждане обоего пола, хотя зимой разница между полами все же была заметнее — парни носили куртки, а девушки предпочитали пальтишки или шубки. Самые отважные девчонки щеголяли в миниюбках, не желая скрывать красивые ножки даже в морозные дни.
Вдоволь налюбовавшись уличной сутолокой, я почувствовал, что замерз и проголодался. Заглянул в чебуречную. Мною двигали ностальгические воспоминания. И я, в общем, не разочаровался. Единственное, что я забыл — это маленькие хитрости, к которым прибегали завсегдатаи. Отстояв небольшую очередь, я взял три горячущих чебурека и стакан какао. Поозирался в поисках свободного места. Высокие круглые столики, за которыми можно было есть только стоя, оказались все заняты, но возле одного топталось всего два посетителя. И я направился к нему.
Два мужичка лет сорока с увлечением поглощали сочные чебуреки. Меня заинтересовал сам способ их поглощения. Завсегдатаи ели их не руками, а тремя ложками. Двумя каждый из них держал раскаленный чебурек, словно щипцами, видимо, для того, чтобы не обжечься и не испачкать маслянистым соком руки, а в третью ложку сцеживал бульон, который выливался из надкушенного чебурека, дабы немедленно отправить его в рот. Пока я думал над тем, последовать ли мне их примеру или нет, соседи по столику переглянулись, один из них наклонился ко мне и заговорщически проговорил:
— Ну чо, парень, хряпнешь?
— Чего? — прикинулся я дурачком. — Какао?
Мужички хохотнули, оценив юмор. Предложивший посмотрел по сторонам, вынул из кармана чекушку, второй — бумажный стаканчик, измятый от частого употребления. Обладатель чекушки быстро наполнил его наполовину и показал мне глазами, дескать, давай! Что ж, с морозца — можно. Я быстро вылил содержимое в себя, вернул стаканчик и впился зубами в чебурек. Хрустящая корочка его уже немного поостыла, но сок внутри был все еще горячим и обжег мне губы.
Тем временем мои собутыльники повторили тот же ритуал, после чего стаканчик и чекушка исчезли со столешницы. Глаза у мужиков заблестели. Похоже, они уже были «подготовленные», но считали, что будет неприлично догоняться без третьего. Видать, не совсем горькие пьяницы, если им все еще свойственно благородство. Догнавшись, соседи по столику принялись обсуждать последние футбольные новости. Мне стало скучно, я доел свои чебуреки, допил какао и откланялся.
Пятьдесят граммов водки да три сытных чебурека сделали свое дело. На улице стало уже не так зябко. Я отправился дальше, и рассеянный взгляд мой наткнулся на вывеску «КНИЖНЫЙ МАГАЗИН № 100». Разумеется, я не мог туда не зайти. Едва я пересек порог, как сразу же погрузился в любимую с детства атмосферу. Полвека спустя на входе будут установлены рамки металлодетекторов и станут торчать охранники в пиджаках, сейчас же люди входили и выходили свободно, а вот к книгам непосредственного доступа у покупателей не было.
Народ толпился у прилавков, высматривал книги, что стояли на полках, за спинами продавцов, прося их показать тот или иной том. Я прошелся по магазину, который занимал весь первый этаж большого, многоэтажного дома, разглядывая корешки. На полках было много общественно-политической литературы. Собрания сочинений Ленина, материалы минувшего съезда КПСС, сборники речей товарищей Брежнева, Суслова, Алиева и других видных лиц государства. Покупателей напротив этих полок оказалось немного.
Чуть более оживленно было у прилавков, за которыми высились, спрятанные под стекло, полки с подписными изданиями. Продавцы вручали томики Жюля Верна, Александра Дюма, Жорж Санд, Герберта Уэллса, Чарльза Дикккенса, Роберта Стивенсона, Александра Грина, Алексея Толстого, Александра Куприна и других популярных писателей лишь счастливым обладателям открыток с приглашением выкупить очередной том. Здесь мне точно делать было нечего, и я двинулся дальше, к полкам с современной советской литературой.
И вот тут меня поджидал сюрприз. Сердце мое на секунду замерло, а затем заколотилось быстрее.